Зависть - это самая искренняя форма...

Московские власти предложили Церетели изваять для музея фигуру самого большого динозавра, известного науке – аргентинозавра. Причем в натуральную величину. «Малыми формами не занимаюсь», - оскорбленно ответил Мастер.

Если вы хотите похудеть - ходите ежедневно в кондитерское кафе.
Сядьте в уголок и, глотая слюни, наблюдайте, как народ жрет пирожные.
Каждый день от зависти вы будете усыхать на 2 кг.

Муж – жене:
- Ты видела, как этот бедолага продавец на нас смотрел? Прямо как на небожителей. А какая зависть была в глазах!
- Ну, еще бы, ему же за всю жизнь не заработать столько, сколько мы сегодня там денег оставили!
Директор магазина – продавцу:
- И как же это вам, молодой человек, удалось им впарить это говно, да еще и за такие баснословные деньги?

По городу идёт генерал с дочкой. Навстречу лейтенант, откозырял, пошел дальше. Дочка спрашивает:
- Папа, а кто это?
- Лейтенант, дочка.. - намного снисходительно отвечает отец. Идут дальше, навстречу капитан, тоже откозырял.
- А это кто?
- Капитан.
Дальше идут, встречают полковника, обменялись приветствиями.
- Ну а это?
- Это, дочка, полковник, - уже уважительно говорит генерал. Через некоторое время навстречу идёт ефрейтор. Пьяный, форма расстёгнута, ремень висит... Прошёл мимо, даже не обратив внимания.
- А это кто?!!!
- Ефрейтор... - отвечает офигевший генерал.
- Надо же! Такой молодой, а уже ефрейтор!...

Всегда начеку!
В отличной пожарной форме постоянно находится боец пожарной команды Н.
Е. Пруль. Любопытно, что набрать форму ему помогает то полезное для дела обстоятельство, что он систематически горит в тиражах различных лотерей.

Однажды многодетный отец, шахтёр-стахановец Петров, в течение всего выходного дня наблюдал образ жизни своего кота, и к вечеру, чтобы не задушить его из зависти, вышвырнул на улицу...

Ехали в поезде. Маленький сын с завистью рассматривал солдата в форме, затем заявил:
- Вот я вырасту, куплю себе солдатскую шапку, солдатский ремень, солдатскую шинель!
- Да тебе и так все выдадут! - ответил ему солдат.

- А ты от скромности не помрешь...
- Конечно, меня от зависти убьют.

Мойша - Абраму:
– Ты видел, какие роскошные похороны устроили Рабиновичу? Боже мой – такие похороны! Такому человеку – и такие похороны! ... Ты только не подумай, это я не от зависти... Нет, нисколько я ему не завидую...

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.