Завтрак съешь сам, обед подели с ...

Hа международном конкурсе йогов первое место занял
товарищ Рабинович, который 73 года живет, затаив дыхание

- Жена хоpошая у меня, кофе в постель подает, чай в постель...
Обед, ужин, завтpак - все в постель, телевизоp, тапочки в постель сует, заpаза! Ведpо поганое - в постель, ковеp выбить, собаку выгулять - все, все в постель!!!

Утром за завтраком сер Генри спрашивает:
- Бэрримор, что это ползёт по салату?
- Витамины, сэр!

Приходит мужик на работу с фингалом, его коллеги спашивают:
- Откуда фингал-то?
- Да, вчера на рынок ходил, и смотрю, передо мной женщина идет, толстая такая. И у неё попа платье зажевала... Ну, мне неудобно стало, я и вытащил...
Проходит, неделя, фингал уже спал. А в понедельник он опять с фингалом идет. Ну, коллеги его опять спрашивают.
- А теперь -то чё с другим глазом?
- Да, таже история. Идем с другом по рынку, видим, опять эта толстая женщина идет впереди. И у неё опять попа платье зажевала... Ну, моему другу не удобно стало, он взял и вытащил. А я обратно засунул, и сказал, что она так НЕ ЛЮБИТ...

У молодых солдат спрашивают, кто чем занимался до службы. Один говорит:
- Я умею делать бурбулятор, - и попросил гвоздь, молоток и новое цинковое ведро. Затем пробил в ведре много-много дырок, так что налитая туда вода очень специфично забулькала. Обругав молодого воина и отослав его на кухню, старшина выбросил ведро на помойку. В тот же день в часть приехал генерал. О его приезде было давно известно, поэтому везде царил идеальный порядок. Генерал обошел территорию и говорит:
- Все у вас хорошо. Только не пойму, почему выбросили на помойку новый бурбулятор?

Люди - странные существа: гадости делают друг другу, а прощения просят у бога.

- Скажите, каким образом мы победим врага, если наш командир - предатель?!
- Не переживайте, победа будет за нами! Их командир тоже предатель.

На поминках по Суслову выступает его лечащий врач:
— Наш главный враг — склероз — вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына Отечества!
— Наш главный враг — недисциплинированность, — ворчит Брежнев, — мы уже час сидим, а Суслова все нет.