Джон был при смерти и тяжело дышал. Собрав остатки сил, он обратился к жене: – Выполнишь ли ты мою последнюю просьбу? – Конечно, Джон, – тихо ответила она. – Я хочу, чтобы через шесть месяцев после моей смерти ты вышла замуж за Джо… – Но я полагала, что ты его ненавидишь! На последнем дыхании Джон вымолвил: – Еще как ненавижу…
– Ты что нос повесил, старина? – Черт бы их побрал, этих друзей! Знаешь, какую они сыграли со мной идиотскую шутку: положили дамские трусики мне в карман. – И что, твоя жена их обнаружила? – Нет, моя любовница! – Ну, это не так уж страшно. – А сразу видно, ты ничего не понимаешь. Она тут же позвонила моей жене и все рассказала.
Каждый год 31 декабря Петрович, продолжая верить в чудо как в кино, шел с друзьями в баню, напивался там, и каждый раз, вместо Ленинграда, просыпался в КПЗ.
— Евгений Иванович, вот Вы наш начальник, много знаете, разъясните мне, что всё—таки означают демократия, свобода слова. — Как бы тебе объяснить. Понимаешь, Женя, при демократии можешь говорить мне в лицо всё, что ты думаешь обо мне. И тебе за это ничего не будет. Ни премии, ни отпуска, ни квартиры....
Сидят два пьяных мужика. Один говорит второму: — Чего грустный-то такой?.. — Да вот, сижу и думаю, чего б жене подарить на 8 марта... — А когда у нее 8 марта?
Сидят два пьяных мужика. Один говорит второму: — Чего грустный-то такой?.. — Да вот, сижу и думаю, чего б жене подарить на 8 марта... — А когда у нее 8 марта?