За столетие коня Буденого!

Влюбился юноша в девушку другой национальности. Решил жениться на ней. Девушка сказала: "Я выйду за тебя замуж, но сперва сделай для меня сто дел". Hачал парень выполнять ее капризы. Сначала она заставила его залезть на скалу без единого выступа. Потом спрыгнуть с той скалы. Юноша спрыгнул и сломал ногу. Тогда она велела ему ходить и не хромать. И прочие были задания: переплыть реку и не замочить рук; остановить взбешенного коня и поставить его на колени; разрубить яблоко, которое девушка положила себе на грудь. Выполнил парень девяносто девять дел. Осталось одно. Тогда девушка сказала: "А теперь забудь своих мать и отца, и свой язык". Hедолго
думая, юноша вскочил на коня, взмахнул плетью и ускакал навсегда.
Этот тост за то, чтобы никогда не забывали тех, кто дал нам жизнь, и за наш
родной язык.

Пусть на коне подъедет белом, В любви признается умело И принесёт букет из роз Герой твоих мечтаний, грёз! Но если конь, то пусть Nissan. И за рулём принц будет сам. Шестнадцать лет отметь как надо! Будь счастлива – я буду рада!

Влюбился юноша в девушку другой национальности. Решил жениться на ней. Девушка сказала: "Я выйду за тебя замуж, но сперва сделай для меня сто дел". Начал парень выполнять ее капризы. Сначала она заставила его залезть на скалу без единого выступа. Потом спрыгнуть с той скалы. Юноша спрыгнул и сломал ногу. Тогда она велела ему ходить и не хромать. И прочие были задания: переплыть реку и не замочить рук; остановить взбешенного коня и поставить его на колени; разрубить яблоко, которое девушка положила себе на грудь. Выполнил парень девяносто девять дел. Осталось одно. Тогда девушка сказала: "А теперь забудь своих мать и отца, и свой язык". Недолго думая, юноша вскочил на коня, взмахнул плетью и ускакал навсегда. Этот тост за то, чтобы никогда не забывали тех, кто дал нам жизнь, и за наш родной язык.

Муж - конь, жена - лошадка.
Я желаю для порядка,
Чтоб лошадка была гладка,
Чтобы конь был огонь,
Чтобы шли в упряжке дружно,
На возу было что нужно,
Чтоб дорога была длинной,
А в упряжке не ленивы!

Муж — конь, жена — лошадка. Я желаю для порядка, Чтоб лошадка была гладка, Ну а конь чтоб был огонь, Чтобы шли в упряжке дружно, На возу было что нужно, Чтоб дорога была длинной, А в упряжке не ленивы!

На чествовании Уинстона Черчилля по случаю его 80-летия один фоторепортер обратился к нему с вопросом:
- Я надеюсь, господин Черчилль, что мне будет позволено и в день столетия сфотографировать Вас?
- В таком случае, - ответил Черчилль, - вам придется двадцать лет тщательно заботиться о своем здоровье.
Могу сказать юбиляру, что я готов тридцать лет заботиться о своем здоровье, чтобы иметь возможность поздравить Вас в день Вашего столетия!

Когда мой предок, будучи еще молодым джигитом, собрался жениться, он нашел невесту в другом ауле. Настало время везти ее к себе домой, сели они на коня и отправились в путь. В дороге скакун устал и, раз за разом, начал спотыкаться. А джигит все эти разы считал вслух. Когда дело дошло до третьего раза, он взял, да и зарубил коня.

У одного короля единственной радостью были лошади. А покупал их ему старый конюх. Однажды привел конюх человека и сказал: — Умру я скоро. Это моя замена. Король согласился, но сказал: — Только давай испытаем его сперва, пусть выберет в табуне самого прекрасного гнедого скакуна. Выбрал человек коня, подвел его к королю, а тот так и ахнул: — Какой же это гнедой? Он же каурый! Но старик заступился за своего преемника: — Не гневайся, государь, в лошадиной масти он пока действительно не разбирается, но коня выбрал и впрямь золотого — нет ему цены. Так что человека этого ты на службу возьми. Суть он видит. Давайте взметнем этот тост за то, чтобы судить о человеке не по внешности, а по внутренним качествам его!

Жил в Багдаде купец. И был у него слуга. Послал он слугу на базар, но тот, бледный и растерянный, прибежал назад и сказал: — Господин, на базаре в толпе мне погрозила кулаком старуха, и я понял, что это была сама Смерть. Дай же мне коня, ускачу я из Багдада в Самарру. Смерть не найдет меня там. — Служил ты мне верой и правдой — седлай же коня! — ответил хозяин. Когда тот ускакал, он сам отправился на базар. Купец узнал ее сразу — белый саван, костлявые руки. Приблизившись, он спросил: — Почему ты погрозила моему слуге, когда встретила его нынче утром? — Я не грозила ему, — ответила Смерть. — Это был жест удивления. Я не ожидала увидеть его в Багдаде, потому что сегодня вечером у меня с ним назначено свидание в Самарре. Выпьем за ее величество судьбу!

Сидят как—то ковбои в салуне, вдруг вбегает индеец, сильно чем—то обеспокоенный. Лопочет по—своему, а ковбои его не понимают. "Что, — говорят, — гуроны на город напали?" — и за револьверы хватаются. А индеец головой мотает. "Что, апачи коней угнали?" — и на улицу бегут. А индеец руками машет. "Что, банда Черного Джека в городе?" — и коней седлают. А индеец ногами дрыгает. Тут подошел старый ковбой, который знал индейский язык, и говорит: "Все нормально, джентльмены, он просто спрашивает, где здесь туалет." Так выпьем за тех, кто понимает нас в трудную минуту!