Блондинка — брюнетке: — Велосипед вот хочу себе купить. — Милая, в твоём возрасте уже нужно думать о том, чтобы коляску детскую купить, а не велик. — Ну согласись, я очень нелепо буду в детской коляске смотреться.
— Сынок, ты зачем всем рассказал о том, как математичка с физруком целовались?! — Она сама об этом попросила. — Как сама? — Сказала мне "Вовочка, ты че на задней парте ржешь? Расскажи всем, мы тоже посмеемся".
Разговаривают три подростка о том, когда же начинается жизнь. — Жизнь начинается в момент зачатия. — Нет, в момент рождения. — Ничего вы, пацаны, не понимаете. Жизнь начинается, когда родители уезжают на дачу.
В кабинет терапевта заходит блондинка: - Здравствуйте, доктор! Вы можете выписать мне лекарство? - Лекарство для чего или от чего? - Лекарство вообще. Откуда мне знать, что у меня может заболеть?
Студентка-блондинка читает учебник истории: "Прусский офицер Фердинанд фон Шилль поднял восстание против владычества Наполеона под лозунгом "Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! ". Блондинка: - Бедный Наполеон! Такой великий человек – и без конца!
Гаишник тормозит блондинку на розовой «Мазде» при выезде из Лефортовского тоннеля: — Почему не включили свет? — Вы что, не видите, что у меня не московский номер? Откуда я знаю, где тут у вас свет включается...
Преподаватель - студентке- блондинке на экзамене: - Ну что, Васнецова, ставлю вам три, но обещаю, в следующем семестре я с вас не слезу. Блондинка: - Ну, это если я вам дам.
Маме Джульетты на момент событий, описанных в пьесе, было 28 лет. Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год". "Бальзаковский возраст" 30 лет. Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года (у него была 16- летняя дочь на выданье). Старухе процентщице из романа Достоевского "Преступление и наказание" было 42 года. Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, Вронскому 23 года, старику-мужу Анны Карениной 48 лет (в начале описанных в романе событий всем на 2 года меньше). Старикану-кардиналу Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады крепости Ла-Рошель было 42 года. Из записок 16-летнего Пушкина: "В комнату вошел старик лет 30" (это был Карамзин)". У Тынянова: "Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было тридцать четыре года возраст угасания". Ушла плакать.