Цезарь делал сто дел, а Брут сосред...

Спасибо, мля... ты настоящий Брут.

Молодой еврей стоит перед входом в рай и стучит в дверь. — Я хочу в рай! — Молодой человек, но для этого надо совершить какой—нибудь благородный поступок… — Я подошел к римскому цезарю и в глаза сказал ему все, что я думаю об этом мучителе евреев! — И когда это было? — Минут десять назад!

– Для кого вы купили такой букет?
– Для миссис Брут.
– Вот она обрадуется!
– Не думаю, у неё сегодня похороны.

- Что бы вы предпочли: чтоб Цезарь был жив, а мы были рабами, или чтоб Цезарь был мёртв, а мы были свободны?
- Вообще-то, я хотел цезарь с курицей у вас заказать...

Женская честь измеряется в нетах,
предательство в брутах,
а водка в стеклотарах.

Петька возвращается в полк. Чапаев — ему: — Петька, ты чего это такой понурый? — Да вот в военную Академию поступал, и на экзамене провалился. — Как? Почему это? — Да вот, спросили меня, кто такой Цезарь, а я возьми и ответь, что это конь из пятого эскадрона. — Это моя вина, Петька. Пока тебя не было, я же Цезаря в седьмой эскадрон перевел.

Шурочка Азарова задает вопрос поручику Ржевскому:
- Скажите, поручик, а кто ваш любимый герой?
- Пожалуй, Юлий Цезарь.
- Почему?
- Я привык действовать по его примеру:
"пришел, увидел, засадил"!

Жена мужу:
- Ты у нас прямо Юлий Цезарь, делаешь три дела одновременно. Смотришь телевизор, одной рукой ешь, другой чешешь свое хозяйство...

- Доктор, больной из шестой палаты объявил себя Цезарем и рвется громить карфагенян.
- В смирительную рубашку его!
- А из восьмой говорит, что он Дон Жуан...
- А этого - в смирительные штаны!

Гастроли провинциального театра. Последний спектакль. Трезвых нет. Шекспировская хроника, шестнадцать трупов на сцене. Финал. Один цезарь над телом другого. И там такой текст в переводе Щепкиной-Куперник: "Я должен был увидеть твой закат иль дать тебе своим полюбоваться". То есть один из нас должен был умереть. И артист говорит:
— Я должен был увидеть твой…
И тут он текст забыл! Надо выкручиваться, да по смыслу, а это стихи – проклятие! Но он выкрутился. Как поэт! Он сказал:
— Я должен был увидеть твой… конец!
И задумчиво добавил:
— Иль дать тебе своим полюбоваться? . .
Мертвые поползли со сцены в конвульсиях…