Кажется, колесо истории не рассчита...

История новейшего росийского капитализма в двух томах:
Том 1. Понты.
Том 2. Кранты.

Один деревенский мужик купил крутую иномарку и едет домой, хочет всех удивить, чтобы все ахнули. Вдруг перед самым селом пробивает колесо. Останавливается и начинает домкратить. В это время едет его сосед на "Запорожце". Останавливается: - Петро,ты чего делаешь? Мужик злится, сюрприза не получилось: - Чего, чего? Видишь колесо снимаю. Сосед вышел из машины, взял монтировку, огляделся вокруг и БАЦ!!! по лобовому стеклу, то вдребезги: - А я магнитолку возьму.

История Золушки лишний раз доказывает, что хорошие туфли могут изменить судьбу.

Лето. Деревня. Сидят бабушки возле домиков. Мимо пехота куда-то направляется. Одна бабушка посмотрела на командира и говорит другой так спокойно:
- О, военный карту достал. Щас дорогу спрашивать будет.

У мужика пробило все четыре колеса. Водитель кое-как доползает до заправки, заходит в магазин и спрашивает у продавца:
- Мне нужны колеса!
Тот достаёт коробочку с подозрительными пилюлями:
- Раз, два, три, четыре...
- Да нет, мне чтобы уехать...
- Пять, шесть, семь, восемь...

В ларьке дали бутылку пива в долг, потому что в прошлый раз вернул 2 рубля, которые обещал занести.
Вот что значит хорошая кредитная история.

История учит только тому, что ничего в этом мире не делается без юмора.
Когда-то и цари шутили, теперь и шуты царствуют.

Настоящий американский негр в жизни больше всего боится трёх вещей: чтобы не отобрали пособие, чтобы не проиграла любимая баскетбольная команда, и чтобы дорогу не перебежала белая кошка...

Бухгалтер впервые читает четырехлетней дочери сказку про Золушку.
Девочка очарована историей, особенно той ее частью, где тыква превращается в золотую карету.
Внезапно она спрашивает:
- Мам, а вот когда тыква превращается в золотую карету, это классифицируется как доход, или как увеличение стоимости имущества?...

Немецкий снайпер сидит в окопе, с русской стороны никого не видно, работа простаивает. Ну, значит, и схитрил. Кричит:
– Петр!
Из окопа выглядывает голова, снайпер снял.
– Василий!
Опять выглядывает солдат, снайпер его снимает.
– Иван!
Та же история. В окопе сидит чукча и почти молится:
– Только не Бузурбай! Только не Йорхойдыр!