Когда Софа все поняла, ей уже нич...

- Боря, шо ви колеблетесь? Эта электричка в Монино, а эта - в Софрино.
- Думаю к кому поехать. К Моне или к Софе...

Семён Маркович был настолько плох в постели, шо Софа не стонала, а таки только цокала.

— Лева, я восхищен вашими чувствами! Вы с Софой вместе живете уже 30 лет и, тем не менее, гуляя по городу, всегда держитесь за руку!
— Сема, если я ее отпущу, она обязательно что-нибудь купит.

- Софа, с кем ты там болтаешь больше часа? - спрашивает Рабинович, высовываясь из окна.
- Это Роза Моисеевна. Она так спешит, что не может даже на минутку зайти к нам!

- Сарочка! Кого будем приглашать на юбилей?
- Марика и Софу-вычёркивай! Они дарят наши же подарки...
- Мыколайчуки,... много жрут, и говорят что не вкусно..
- Сидоровы,.. приносят с собой, и тоже всё выпивают...
- Давай пригласим всех в ресторан!
- А лично за нас, кто... заплатит?

Софа звонит Моне:
- Алло, Моня, вечером можешь заходить, мой Веня скоро уезжает...
- А как я таки узнаю,шо он уже ушел?
- А я брошу копеечку, она зазвенит – сразу можешь заходить!
Как только муж уехал,Софа бросила копеечку и ждёт...
Проходит полчаса, а Мони всё нет.
Софа открывает окно, видит внизу Моню:
- Моня, шо то я не поняла, а шо ты там внизу делаешь?
- Денежку ищу...
- От жлобская натура, я ж ее давно на ниточке подняла....

Вовочкина семья получила новую квартиру. Все ходят по комнатам, осматриваются:
– Вот здесь будет сервант стоять.
– А вот сюда софу поставим.
– Пианино к той стенке придвинем…
Вовочка с деловым видом:
– А на эту стенку ковер прих*ячим!
Отец тут же ему – бац! – леща:
– Понял, за что?
Вовочка, потирая загривок, скороговоркой:
– Понял: нех*й ему тут делать – и на полу полежит.

— Боря, дорогой, вот скажи мне честно, ты бы хотел заняться любовью с симпатичной мулаткой?
— Ой, Софа! Ну... наверное... да!
— Тогда срочно давай деньги на солярий!

Еврейская семья на опере «Евгений Онегин». Бабушка спрашивает у зятя: – Скажи, Мойшенька, а Онегин – еврей? – Нет, Софа Марковна, он русский. Проходит пять минут. – Скажи, Мойшенька, дорогой, а Ленский—то еврей? – Нет, Софа Марковна, русский. Проходит ещё пять минут. – Мойшенька, сынок, а Татьяна, я вижу, еврейка? – Нет, что вы, Софа Марковна. Она чисто русская. Проходит ещё время. – Мойша, ну, а няня Татьяны, она—то ведь еврейка, да? – Еврейка, еврейка… Бабушка поворачивается к сцене, хлопает в ладоши и кричит: – Браво, няня!

— Ребе, моя Софа просит, чтобы я купил ей норковое манто.
— Пусть она молит Бога.
— И у ней будет манто?
— Нет, но виноват будешь уже не ты.