Квартирная хозяйка спрашивает у сво...

Младший брат Юлия Цезаря одновременно делал три действия - завидовал, плакал и донашивал вещи.

Тащит Петька пленного белого казака в штаб. Вдруг у того
из кармана - "пи-пи-пи... пи-пи-пи..." Петька
лезет к нему в карман - а там тамагочи. А белый ему:
- Брат, Митька, помирает... Ухи просит...

Василий Иванович и Петька удирали от немцев. Василий Иванович зарылся в землю, а Петька нашел и надел на себя шкуру собаки. Немцы увидели собаку и бросили ей шоколадку. Собака ее съела, захохотали немцы, бросили еще шоколадку, посмеялись и уехали. Петька:
- Василий Иванович, а чего это немцы ржали?
- Петька, да ты шкуру задом наперед надел!

Оля была очень раздосадована, когда она точно решила не отвечать на звонки Олега, а он, гад, так и не позвонил!

- Как приятно вас здесь встретить, Семён Маркович! Я вас уже издали узнала. Когда вы подошли поближе, я вначале заволновалась - мне показалось, что это не вы, а ваш брат! Но потом я подумала: нет, это он. А теперь я вижу, что это всё же не вы.

Умирающий муж своей жене: — Дорогая, прежде чем умереть я должен тебе кое в чем признаться! — Нет, милый, ничего не говори, успокойся. — Я должен покаяться... — Тебе ни в чем не надо каяться. Спи... — Нет, я должен умереть с чистой совестью! Я спал с твоей сестрой, твоей лучшей подругой, ее подругой и твоей матерью! — Я знаю, любимый. Поэтому я тебя и отравила.

У одного мужика умирала жена и перед смертью решила ему исповедаться.
- Милый!.. Я должна тебе признаться, прежде чем умру. Я изменяла тебе с твоим братом, твоим лучшим другом, твоим отцом и...
- Я знаю, дорогая... Поэтому-то я тебя и отравил!

Детский загородный лагерь. Вечерний отбой. Дети с телефонами. Кто—то слушает музыку, кто—то шлёт эсэмэски. Вожатый: — Все сдали мне телефоны! Утром крик вожатого: — Гады—ы—ы!.. Оказалось, каждая детка перед тем, как сдать мобильный, завела на нём будильник — на 2:00, 2:15, 2:30... и так до самого утра...

Едут по пустыне на верблюде монах с монашкой. Верблюд возьми и сдохни. Присели, думают что делать. Делать нечего, ни еды, ни воды. Монашка: — Ну, что же, брат, все равно помирать. Давай хоть тогда представим что мы в раю, разденемся, не будем знать стыда! Монах: — Ну, давай! Разделись. Монашка тычет пальцем монаху в пах: — Брат, хе—хе. А чего это у тебя там такое болтается? — О—о—о, сестра! Это корень жизни! Если я вставлю его в тебя — родится жизнь! — Так какого же хрена мы здесь сидим??? Вставляй верблюду, и поехали!