Один коммерсант разорился, и с горя решил покончить с собой. Чтобы было наверняка, он принял яд, повесился на мосту (чтобы утонуть, если оборвется веревка), и в момент прыжка с моста выстрелил себе в голову. Пуля, не попав в голову, перебила веревку, самоубийца упал на выплывшую как раз из-под моста баржу с сеном, даже не ушибшись, от запаха сена и пыли его вырвало и яд не успел подействовать.
– Снегурочка, почему вы ходите с голой грудью? – Да мой Дед Мороз где-то бороду потерял… – И что?! – Ну вот, внимание отвлекаю, чтоб никто этого не заметил…
Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю. Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя. Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом. cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать. - ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица. - ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы. - Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом. - Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам. Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.