Рядовой Рабинович, какие Вы будет...

Была у меня кружка. Белая снаружи, коричневая внутри, старая, но очень для меня дорогая. Мне ее подарила моя первая любовь, когда я учился в школе. В один ужасный день, полгода назад, я эту кружку уронил и разбил. В хлам. В смысле – на небольшие осколки. Пришлось склеивать. И пить кофе более аккуратно.
Это была преамбула. Сама история началась, на днях, когда я лишил премии бригаду шабашников. За залеты и косяки. Они расстроились, приняли на грудь, и пошли бить мне морду. Я же, не подозревая об этом, спокойно пил кофе в вагончике.
Отрыв дверь на стук, я оказался перед кучей разъяренных мужиков, во главе с здоровенным трактористом, который громогласно заорал, накручивая себя перед дракой: — Ты г@вно.
В этот момент, я наверно, немного психанул и слегка сжал руку. Но этого хватило: моя склеенная кружка с кофе, которую я держал в руке, лопнула, забрызгав всех кофеем.
Рабочие, которые не знали что кружка держалась на соплях, молча, сделали шаг назад. Тракторист, оставшийся в одиночестве, тихонько пробормотал: — Впрочем, и я г@вно. Мы все г@вно.
И тоже немного отступил.
Драка не состоялась. Вопрос был исчерпан.

Урок истории средних веков в школе. — Вовочка, скажи нам, как обращались благородные рыцари с побежденными противниками? – спрашивает Мариванна. — Они сдавали их в металлолом!

Учитель математики пришёл в школу в плохом настроении, спрашивает со злостью в голосе:
- Сидоров, назови двузначное число.
- Девяносто семь.
- А почему не семьдесят девять? Садись, два. А теперь ты Иванов.
- Сорок пять.
- А почему не пятьдесят четыре? Садись, два. А что скажет Рабинович?
- Тридцать три.
- А почему не... Опять ты со своими еврейскими штучками!

— Рабинович, что я вижу! Вы едите сало?
— Ну таки да.
— Ну какой же вы тогда еврей, если едите сало?
— А давайте спросим так: ну какое же это сало, если его ест еврей?

— Рабинович, а шо вы имеете сказать за старость?
— Старость — это когда из половых органов остались одни глаза.
— А чтобы пооптимистичнее?
— Но взгляд твердый!

Звонок в дверь.
Старушечий голос:
- И хто это там?
- Енто я, Серафима, Фекла с пятого етажу.
- Чем докажешь?
- Могу пенсионное показать. Видишь?
- Не-а, я до глазку не достаю.
- А ты тубареточку подставь.
Звук шаркающих шагов. Устанавливаемой табуретки.
- Ну шо? Видишь?
Грохот. Треск ломающейся табуретки. Падающего тела.
- Фекла, ты что ли?
- Да.
- Что да?! Скорую вызывай!

- Рабинович! Вы слыхали, Абрамович купил еще одну яхту! Интересно, зачем ему столько?
- Думаю, он и сам еще не знает.... Лучше спросите меня, каких трудов мне стоило впарить ему еще одну яхту!

Те, кто говорят, что нужно набраться мужества и просто сделать первый шаг, никогда не стояли на краю обрыва.

Рабинович сидит в варьете рядом с незнакомым господином. Выступает конферансье. Рабинович поворачивается к соседу и шепчет:
- Явно один из наших!
Потом выходит певица.
- Тоже из наших, - говорит Рабинович.
На сцене появляется танцор.
- Тоже из наших, - заявляет Рабинович.
- О, Господи Иисусе! - в ужасе стонет сосед.
- Этот тоже из наших, - подтверждает Рабинович.

Рабинович является в клуб конного спорта:
- Хотелось бы поездить на лошади. Можно у вас взять напрокат?
- Конечно. Вы какую лошадь предпочитаете, какой породы?
- Мне бы подлиннее.
- ???
- А то нас пятеро…