Слушай, Армен, а ты всегда художн...

Крупный одесский предприниматель, к своему несчастью, заказал художнику-новатору картину, представляющую переход евреев через Красное море.
Художник долгое время не отзывался, наконец, после неоднократных напоминаний, явился с огромным холстом, покрытым сверху донизу одной и той же краской цвета морской волны.
- Что это такое? - удивился заказчик.
- Красное море.
- А где же войска фараона?
- Утонули.
- Ну, а где, чёрт возьми, евреи?
- Уже прошли.

Муж - жене:
- Слушай... эта... завтра будет свадьба моего лучшего друга с этой... как ее... Джулией Робертс...
- Какого еще друга? Ты что, раньше мне сказать не мог? Что я надену?
Мне надеть нечего! И подарок! Где мы будем подарок искать?
- Ну ты дура! Это кино такое - "Свадьба моего лучшего друга". Какая ты темная, некультурная...
- Ты бы молчал лучше про культуру. Когда я тебе прошлый раз сказала, что пойдем на "Лебединое озеро", кто с удочками поперся?

Новый русский покупает картину у художника.
НР: - А это тут почему все такое?
Х: - А это потому, что я так вижу.
НР: - А почему тогда очки не носишь???

- Мой дед предупреждал всех о Титанике. Он махал руками и кричал про айсберг, и что корабль утонет, но его не слушали, и в конце концов просто выкинули из кино-театра.

Многие художники пытались рисовать черный квадрат, но только Малевичу удалось передать в своей картине весь его глубинный смысл.

— Вы закончили мой портрет?
— Да, вот.
— Но тут же просто написано «мудак»!
— Я художник, я так вижу.

Старшина выстроил новобранцев. — Художники есть? — Есть. — Выходи! Вышли двое. — Возьмите пару топоров и к вечеру нарисуйте мне поленицу дров!

Коварный художник Арнольд под предлогом секса заманивал девушек в мастерскую и рисовал.

Две подруги договариваются по телефону:
- Пойдем сегодня в кино. Кинотеатр - на углу Рябиновой и Маховой. Если знаешь, где это, то сразу приходи туда, если нет, то приходи ко мне, от меня вместе пойдем.
- Погоди, дай сообразить... А... У роддома?
- Да не бойся, урод на работе, мы до его прихода уйдем уже!

При Ленине было как в туннеле: — Кругом тьма, впереди свет. При Сталине — как в автобусе: — Один ведет, половина сидит, остальные трясутся. При Хрущеве — как в цирке: — Один говорит, все смеются. При Брежневе — как в кино: — Все ждут конца сеанса.