Восемнадцатое мгновение весны. Шти...

Ледник. Ночь. Воет ветер. Туристы лежат в палатке. Холод-д-д-д-д-но оч-ч-ч-ч-чень. Руководитель видит - дело плохо:
- Сейчас мы будем заниматься аутотреннингом. Представьте, что мы в пустыне. Палит солнце... Жара... Идет изнемогающий от жажды верблюд.
Вот он идет-идет-идет, наконец, его силы кончаются и он падает на раскаленный песок...
Голос с края палатки:
- И зззамерзззает...

В школу пришла новая учительница и начала знакомиться с детьми:
- Тебя как зовут?
- Петя Синицын.
- А тебя?
- Маша Петрова.
- А ты, за последней партой, как тебя зовут?
- (тонким и тихим голосом) Пися Камушкин.
- Как?
- (также) Пися Камушкин.
- Hу-ка встань и скажи по-мужски!
- (поднимается и орет) Х@Й БУЛЫЖHИКОВ!

Вы спрашиваете, почему Каспаров при задержании кричал по-английски?
А почему радистка Кэт из "17 мгновений весны" при родах кричала по-русски?

Вася с удовольствием смотрел на залитый солнцем ягодный прилавок с надписью "Клубника по 350 р.". "Весна пришла!" - подумал он и купил полторашку Жигулёвского.

Шел Штирлиц по лесу. Вдруг видит в дупле дерева два горящих глаза. — Дятел! — подумал Штирлиц. — Сам ты дятел! — ответил Борман.

Приходит мужик в аудисалон и говорит:
- У вас есть что-нибудь успокаивающее? Например, кассеты с записью голосов птиц?
- К сожалению, они закончились. Но у нас есть более успокаивающие кассеты - с записью голосов рыб.

Штирлиц топил буржуйку. На следующий день в газетах появилась заметка о зверском убийстве сотрудницы Гестапо.

Домофон зазвонил в два часа ночи и сказал бодрым юным голосом:
- Доставка суши.
- Спасибо, не ем, - мрачно ответил я.
- А это не вам, а в шестьдесят вторую.
- Вот туда и звоните.
- А там домофон не работает.
- Тогда съешь сам, - разрешил я и отключился.

Звонок в дверь.
Старушечий голос:
- И хто это там?
- Енто я, Серафима, Фекла с пятого етажу.
- Чем докажешь?
- Могу пенсионное показать. Видишь?
- Не-а, я до глазку не достаю.
- А ты тубареточку подставь.
Звук шаркающих шагов. Устанавливаемой табуретки.
- Ну шо? Видишь?
Грохот. Треск ломающейся табуретки. Падающего тела.
- Фекла, ты что ли?
- Да.
- Что да?! Скорую вызывай!

Проснувшись утром в субботу, Штирлиц подумал:
- Как хорошо вчера с Мюллером и Айсманом в отделе посидели. Вроде и выпили немало, а голова совершенно не болит, да ещё суббота и воскресенье впереди!
Голос Копеляна за кадром:
- Он и не подозревал, что уже вторник...