Дед Мороз вкрадчиво: — Тепло ли красавица, не зябко тебе родимая? – напуская холода и стужи на заблудившуюся девушку. – Не зима, дедушка, а солярий. Боюсь спину опалить знойным солнышком.
Теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами.