Теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами.
Я поставил увесистый, жирный крест на тебе. Нет, невидимый крестик начерчу карандашиком. Надоест, вообще, сотру ластиком, чтобы пустое невидимое пятно белело в списке соискателей новой жизни.