Беда не приходит одна! Сегодня Васи...

— Если тебя посещают мысли о смерти — это ещё полбеды. — Беда — это когда смерть посещают мысли о тебе...

- Петька! Ты чо делаешь?
- Собиранием земель занимаюсь, Василий Иваныч!
- Много насобирал?
- Вон трое стоят, а вон еще один идет! Эй, земеля, закурить не найдется?

– Ну и грязные же у тебя ноги, Василий Иваныч, даже грязней моих!
– Дак ведь я, Петька, постарше тебя-то буду…

Беда архитектора Канчели: Басманный рынок рухнул, но Басманный суд стоит.

Чапаев в грязных сапогах стоит на полированном столе и ввинчивает лампочку. Входит Петька. — Ну что вы, Василий Иванович, на стол в сапогах залезли, не могли газетку подложить? — Да ладно, Петька, я и так достану.

Чапаев с Петькой поймали белого. Думают, что с ним сделать. Чапаев говорит:
- Давай его напоим, а завтра похмелиться не дадим?
- Ну, ты и изверг, Василий Иванович!

Прораб Василий настолько хорошо владеет интонацией, что фразой «Твою мать!» может и поругать, и похвалить, и поздороваться, и даже выразить соболезнование.

Окружили белые красных. Чапаев спрятался в бочку. Ведет конвой Петьку мимо бочки: — Василий Иванович! Вылазь — нас предали, — и пинает бочку ногой.

- Василий Иванович, а твои носки-то воняют сильнее!
- Петька, так я и постарше буду.

Василий Иванович шьёт себе красную рубаху. Подходит Петька и спрашивает: — А зачем, Василий Иванович, шьёте себе красную рубаху? — А это для того, чтобы кровь в бою не была видна. — Ага—а понятно. Петька уходит. — На следующие день — на сражении Василий Иванович (в своей красной рубахе) смотрит влево, смотрит вправо, оборачивается назад — а там едет Петька в своих новых коричневых штанах!!!