Племянник разговаривает с Лениным:-...

Встречаются двое приятелей, один другому говорит:
- Ты знаешь, мой брат пробегает стометровку за шесть секунд.
Второй отвечает:
- Да ну тебя.....мировой рекорд больше девяти.
- Понимаешь....мой брат знает короткую дорогу...

Объявление. Людям, не имеющим ни чести, ни совести, предлагается то и другое за доступную цену.

Едет моряк дальнего плавания (М) в поезде.
С ним в купе женщина (Ж).
Моряк лежит на верхней полке, вслух читает газету.
Диалог:
Ж: Вы про себя читать можете?
М: Про меня здесь ничего не написано.
Ж: А вы носки хоть меняете?
М: Меняю, только на водку.
Ж: У вас что, с головой не все в порядке?
М: Так такие как ты все мозги через х-й высосали.
Ж: И как таких людей земля носит?!?!
М: А на хрена мне ваша земля - завтра в море ухожу.

Сегодня в меня врезался дятел на самокате. В итоге сломана нога, рука, два ребра и челюсть. У него. У меня вывих ноги и сбиты в кровь костяшки пальцев.

Мусульманин спорил со мной о том, какие свиньи отвратительные животные и как они вредны для здоровья человека.
- Ты так считаешь? - сказал я. - Я не видел ни одной свиньи, которая бы взорвалась.

Шереметьево.
Мальчик обращается к проходящему мимо таможеннику в форме с кейсом:
- Дядя, а что у вас в дипломате?
- Дело о контрабанде, мальчик.
- А почему оно булькает?
- Потому, что оно еще не раскрыто!

В одном из боёв Чапаев был смертельно ранен.
Умирая, позвал к себе Петьку и говорит ему:
- Как умру я, Петька, ты возьми мои усы и приклей их себе. Пусть помнят меня...
Петька так и сделал. А позже и с ним приключилось то же самое.
Так усы перешли к Анке. Анка тоже была ранена, но её успели доставить в госпиталь.
- Ну что, Василий Иванович, - сказал подошедший хирург. - Опухоли на груди мы вам удалили, а вот куда ваш х*й подевался - ума не приложу!

Мужик возвращается домой в 2 часа ночи пьяный в дупель. Жена:
- Ты чего так долго домой шел? Что, дорога длинная?
- Нет, улицы широкие!

Жена ушла жить к соседу. Какое наслаждение теперь по вечерам с холодной бутылкой пива в руке сидеть, прижавшись ухом к стене, и наслаждаться шумом скандала. И думать сладострастно при этом: «А ведь на его месте мог быть я…».