Когда в короткой юбке прохожу мимо ...

Учился в инженерном ВУЗе. На курсе одни парни. И была у нас преподаватель английского знойная брюнетка, Антонина Ивановна. Нам по двадцать, а ей за тридцать. Наша эротическая мечта. И выбрала она меня! Вот я у неё дома, выпили, закусили, и начинает она раздеваться. Сначала отстегнула свой хвост. А без хвоста совсем другой человек. Сняла очки. Сошла с каблуков. И когда сняла юбку и вывалился огромный живот, стала похожа на беззащитного крота-колобка. Да, я сбежал. Прикинулся девственником. Трус

Сломала на катке ногу. Отрывной перелом бугристости большеберцовой кости — ничего страшного, даже можно было через несколько дней ходить без костылей, только в области колена нога была зафиксирована ортезом и не сгибалась. Всё это дело я прикрывала длинной юбкой и ездила как обычно на работу и с работы. В автобусе приходилось выставлять несгибаемую ногу в проход, смотрелось, прямо скажем, не очень, но я старалась прижимать её поближе к сиденью, чтобы никому не мешать. Несмотря на все меры предосторожности, находились люди, которые считали, что я "слишком уж расселась" и, самое неожиданное, — пинали(!) по больной ноге, аж искры из глаз! То ли юбку задирай выше колена, то ли табличку на грудь вешай, что я здесь не как быдло сижу, а как инвалид. Удивляют одновариантные люди, которые считают, что если в природе что-то малость не так лежит, то исключительно для того, чтобы позлить их любимых.

В 1943 году прабабка получила похоронку, стала вдова с пятью детьми. Очень туго ей было, горевала очень. Родные уговорили замуж за какого-то хромого из их же села — все-таки мужик какой-никакой. Да и пятерых детей одной тяжко поднимать. А в 1946 году прадед вернулся живой — в плену был. Того мужика прадед чуть не убил, мол, я Родину защищал, пока ты дома зад грел, а ты на чужую жену глаз положил. Посадили за побои на семь лет. В 1953 вышел. Хромой помер к тому времени, а они вновь сошлись, так и жили вместе.

Мой парень раскритиковал всю мою одежду и повёл меня в магазин с фразой: "Теперь ты будешь носить только яркие цвета". Мы потратили 2 дня на походы по магазинам и купили две красивые блузки и юбку. Цвета действительно яркие! Две вещи чёрные и одна полупрозрачная коричневая))

Могу кончить только если засуну себе в зад пробку или когда девушка пару пальчиков вставит.м 29.

Бывают ситуации, когда сдают незнакомые противные тетки или дети по глупости начинают кричать на всю улицу: "Мам, а у тети юбка задралась!" Я могу это понять, но меня сдал бомж! Зашла в автобус, карта не сработала, и я пролезла так. Рядом с турникетом сидел такой классический бездомный. Так он подорвался, подбежал к контролеру и стал тыкать в меня: "Зайцем прошла, начальник! Сам видел, не вру". Меня, естественно, проверили и высадили. Два вопроса: За что? И ты сам-то куда ехал в 6 утра?

Бесят брюки и джинсы. Какими бы они ни были: дорогими, дешёвыми, брендовые или китайский ноунейм, всего за несколько носок протираются между ног. От этой напасти легко бы спасли юбки, но, к сожалению, я парень... Хотя, чувствую, если ещё одна падла протрется — пойду на работу в килте!

Мой бывший упорно дарил на все праздники кастрюли, пароварки, швабры... Когда я покупала себе лак для ногтей, новую юбку и т.д., начинался ор о том, что я только трачу и не могу создать семейный уют, который был в его лежании на пуфе и чесании пуза. И 3 года я сидела в этом кошмаре, пока не сбежала. Он женился на другой, с которой я подружилась и рассказала всю правду об этом человеке. И мне не стыдно, ведь я её уберегла.

Ей 7, мне 9. Я случайно наступил на её песочный замок. Она ударила меня по ноге лопаткой. Мы жутко друг другу не понравились. Ей 16, мне 18. Я решаю для неё задачки по физике, ругаю ей короткие юбки. Она все время смеется и знакомит меня со своими подружками. Мы все еще друг другу не очень нравимся. Ей 21, мне 23. Я тащу её пьяную в общагу. Она жалуется на своего мудака-парня. Нам совсем наплевать друг на друга. Ей 28, мне почти 30. Я в загсе, поправляю её прическу. Она светится от счастья и украдкой целует того самого мудака-парня. Мудака-мужа. Мы почти привыкли друг к другу. Только я, кажется, теперь её люблю.

Бесит, что надо брить ноги. Ещё моя мама, учась в институте, могла спокойно ходить в юбках и ничего не брить. Теперь всё чаще читаю, что нужно ещё и на руках. Вы там совсем охренели? Брови сбривают, чтобы новые нарисовать, руки бреют, ноги бреют, всё бреют, вашу мать. А это больно! И не пойти бы вам всем в жопу со своими машинками смерти, воском и бритвами!