Около 2 ночи. Сплю. Услышал шорох ...

Я ни чуть не переживаю, что у меня нет родного отца. Есть отчим- отношения у нас дружеские, но не больше. Из 5 моих лучших друзей родные отцы есть у троих. Одну подругу отец избивал, выгонял на холодный балкон голую, пока в 17лет она не сбежала из дому, итог- не может иметь детей. У второй подруги отец завёл любовницу, живёт на две семьи и постоянно пытается их всех подружить. А у друга отец алкоголик с шизофренией. Мать бросила моего батю,когда он начал пить и поднял на неё руку, спасибо, мам!

Сестра пришла с первого корпоратива компании, где работает. На вопрос, как все прошло, ответила: "Я точно знаю, что я и еще одна коллега не шизофреники". Мы-то с мамой сразу поняли, в чем дело, вот ее мужу пришлось все разъяснять. Не было у него дедушки-психиатра, который в нашем подростковом возрасте подсунул нам книгу по психиатрии, где было подчеркнуто его рукой: "Отсутствие интимного стыда - признак шизофрении".

У нас в подъезде деревянная дверь и постоянно шастает непонятный народ. Когда решали ставить домофон, одна бабка была против, орала ругалась, даже угрожала. Отложили. В одно прекрасное утро она из полисадника выгоняла бомжа, облила его кипятком из окна и обматерила. Бомж ушел, но "след" оставил, прям под её дверью. Провоняло это дело 2 дня, никто из соседей принципиально убирать не стал. Сегодня поставили домофон. Бомж, конечно, говнюк, но знал бы он как ему все благодарны за его свинство.

Моя подруга сошла с ума. Натурально. Шизофрения. Началось все с бесконечного мытья рук. Потом она стала есть только в три часа ночи (когда микробы спят). Перестала узнавать родителей. Сейчас она овощ. Жизнь её матери посвящена только ей. Постоянно рядом. Моет, кормит по ночам. В больницу не отдаёт. Недавно эта молодая, но смертельно измученная женщина с потухшим взглядом тихо сказала: "Я хочу, чтобы она умерла." Господи, как же это страшно.

Моя родственница покончила с собой, выбросившись из окна. Долгие годы у нее был диагноз шизофрения, но мы с мамой всегда были уверены, что дело в одержимости. Просто никто не видел, как она мучилась от того, что ей приказывают что-то сделать или, наоборот, запрещают, например шевелиться или мыть правую часть тела. А мы долгие годы это наблюдали. У того, кто ей управлял, было даже имя! В моменты, когда ей было легче, пересказывала целые диалоги и подробно описывала, как выглядят эти сущности. Страшно(

У меня сломалась плита, денег на новую пока нет, познакомилась с соседом и использую теперь его кухню, она-то у него была вместо мебели. Теперь он всегда сыт и я не ем всякую дрянь. Как оказалось приятный молодой человек. Сегодня возьму к ужину вино...

Работаю психологом в психоневрологическом детском центре реабилитации, к нам ходят на занятия дети с ДЦП, аутята и другие детки с нарушениями в работе нервной системы. Я сейчас работаю с милой доброй девочкой четырех лет, у нее сначала подозревали аутизм, но в итоге сошлись на умственной отсталости, то есть она никогда не сможет стать хотя бы более-менее "нормальной", ей всю жизнь будет требоваться уход. Она гиперактивная, шумная, "не умеет себя вести на людях", как говорят. Но я радовалась тому, насколько адекватная у нее мама - никогда не кричит, не поднимает руку на малышку, девочка всегда чисто и аккуратно одета, с учетом того, как она себя может вести. Потом у меня появилась возможность приглядеться к маме, и я испугалась. У неё руки до локтя все в синяках, от того, что дочь дерётся, если не отпустить её руку и не позволить ей бежать туда, куда ей хочется, она не красится, длинные волосы всегда завязаны в простую косу, эта коса наполовину седая, хотя ей нет и тридцати, она всегда предельно вежлива, часто улыбается, но глаза у неё при этом абсолютно пустые. На приёме, когда я занимаюсь с ребенком, она или читает книгу или может весь час просидеть неподвижно, глядя на свои руки или в стену. Я как-то попыталась спросить, не была ли она сама на приёме у психолога, в ответ получила заверение, что всё замечательно, и помощь ей не требуется, при этом она так же пусто улыбалась и смотрела сквозь меня. Я боюсь за неё, за девочку. Человек, похоже, давно живет за гранью нервного срыва, это в любой момент может рвануть и тогда неизвестно, что она может сделать. А я, хоть и заметила, сказать никому не могу, не имею права.

Однажды решили с мамой худеть с помощью специального чая. Заварили, выпили и ждем результатов. Вечером я пошла на свидание... Сидим с парнем в кафе, на улице гроза. И тут я чувствую, что мне прижало по-большому. Стыдно нужду справлять вне дома, попросила, чтобы он меня отвёз, т. к. мне страшно (грозы боюсь). Видел бы он, что было, когда я ЗАБЕЖАЛА во двор. До туалета не добежала (не зря чай тот назывался "эффект ласточки"). Женаты уже два года, а стыдно признаться почему я убежала в тот вечер...

Проходила практику в реанимации. Однажды слышим крики, двери почти выламывают, забегает мужчина, весь дымится. Оказывается, взорвалась газовая сварка, и он полностью загорелся. Сгорел полностью и внутри, и снаружи. Осталась только прядь волос на голове нетронутае. Кожа слезала огромными шматками, рвота была — чёрная гарь. Последнее желание его я исполнила: открыла окно, чтобы он поговорил с родствениками. На следующее утро он умер. Остались четверо детей, старший ребёнок только в первый класс пошёл.

Познакомился с девушкой, у нас начались отношения, и в один прекрасный день ей поставили диагноз "лейкемия". Мы встречались ещё не так долго, и она сказала, что поймёт, если я уйду и не захочу переживать с ней всё это. Врачи подливали масла в огонь, говоря, что ничего не поможет, что они бессильны, но я твёрдо решил быть с ней, что бы не случилось. Я пережил вместе с ней и ужасные курсы химиотерапии, и ночные судороги, и бесконечные слёзы. Она постоянно гнала меня, не разговаривала со мной, пыталась отвергнуть любыми способами, но я не сдавался. Она худела, теряла волосы, много спала, нервничала, психовала. Я был неким громоотводом, она отрывалась на мне по полной. Полтора года спустя болезнь начала отступать, и все прогнозы врачей оказались ложными. Она выжила, и я отдал бы всё, чтобы постоянно видеть эту её счастливую улыбку, когда наш врач сказал, что всё ужасное позади, я отдал бы всё, чтобы она снова так крепко держала меня за руку, чтобы она снова обняла меня так сильно, что я не мог вздохнуть. Ещё полгода ушло на реабилитацию. Я всё время был с ней. Мои родители недоумевали, но не лезли с нравоучениями. Я поменял много работ, но сейчас всё же нашёл своё место. Жизнь сначала дала нам обоим неслабый пинок под зад, а потом подарила нереальное счастье. Через две недели женюсь на самой прекрасной девушке на свете.