Я и пара моих друзей бегали в ближа...

Было это в школе, в классе восьмом. Решили с подругами приворожить парней, которые уж очень нам нравились. Мы, как наивные идиотки, взяли сигареты (каждой по одной), написали на них ФИО и выкурили. Естественно, кто не курил, тот кашлял и задыхался. И, о чудо, к первой из нас четырех подошел ее возлюбленный где-то через неделю. Потом ко второй и третьей. А моя детская симпатия забылась. Прошло лет шесть, и мы случайно встречаемся. Он проводил меня, потом мы еще раза два виделись. Признался, что любил меня еще со школы. А я замужем.

Когда училась в школе, наша классная руководительница предложила собрать клюкву и отправить эти ягоды участнику ВОВ. Мы отправили ему посылку. Через 2 недели пришло письмо от его жены. Она написала, что её муж очень болен, и врач порекомендовал есть побольше клюквы. И тут пришла наша посылка.

Когда я ещё училась в школе, в 10-ом классе вместе со мной учился мальчик - ботан-задрот конкретный. А я была жуткой оторвой, и доставала его как только могла, заставляла покупать мне обед в столовой, даже отбирала карманные деньги (сейчас очень стыдно). Однажды я потребовала с него Сникерс, у него не оказалось денег, и как-то мы это замяли. Но на следующий день он принёс уже два. Я сникерсы взяла, бросила в сумку, а на уроке моя подружка увидела их, и я с ней поделилась. Буквально к концу урока ей стало жутко плохо, что за ней приехала мама, и она не ходила в школу неделю... Видимо, я настолько отравляла жизнь этому мальчику, что он решил отравить меня... На все вопросы он молча смотрел мне в глаза...

В начальной школе за положительные оценки мама поощряла меня мелкой денежкой: за 5 — 5 рублей, 4 — 4 рубля, 3 — 3 рубля. Как-то раз мама с отчимом очень сильно поругались, и мы с мамой на неделю ушли жить к маминой подруге. Отчим же на всю неделю забухал. На тот момент в моей копилке было 700 с копейками рублей. Для меня, ребенка, огромное богатство. Родители помирились, мы вернулись домой. Заглядываю в свою копилку, а там пусто. Отчим выгреб всё до последней монетки и пробухал. Обидно было до слез. С отчимом общались после той ситуации нормально, но иногда вспоминаю это и не понимаю — как так можно. И ведь не на что-то важное потратил, а на бухло.

Моя мама очень много времени уделяла моему образованию. С одной стороны, это хорошо: я могу поддержать разговор в любой компании и это сильно помогает в продвижении по карьерной лестнице, но с другой — я никогда не подвергну тому же своих детей. Мама — преподаватель философии и считает, что наибольшую пользу в жизни приносит "классическое" образование. То есть, помимо школы с уклоном английского я ходил в музыкальную школу, кружок живописи, на латынь и испанский язык, на легкую атлетику, а также два раза в неделю по полтора часа мы с мамой разбирали философские трактаты, от Платона и Конфуция до Карла Маркса (которые я до этого должен был прочитать). Живопись, музыкальная школа и уроки испанского начались еще до первого класса. В пятом классе добавился еще кружок программирования: мама посчитала, что в современном мире я должен в этом разбираться. В неделю у меня был только один выходной — воскресенье, когда я мог заняться чем-то для себя. Погулять на улице, поиграть в компьютер. Я привык жить в очень плотном ритме, но, черт возьми, это не норма. Я правда не понимаю, нафиг это было нужно. Чем мне может помочь латынь в жизни, ну, кроме того, что могу эффектно ввернуть несколько поговорок в разговоре и показаться жутко умным.

Моя мама вечно меня попрекала тем, что у меня нет друзей. Стоило мне с кем-нибудь познакомиться в школе и начать проникаться дружеской симпатией, мама вроде бы радовалась и поощряла. Но мне строжайше запрещались прогулки с друзьями, а ведь погулять после школы классе в 5-6 — самое то. Мне разрешали выходить на 20 минут, и если я вдруг, не дай бог, опаздывала на минуту, начинался ужасный скандал. Гостей выпроваживал папа, язвительно отпуская замечания по поводу моего возмутительного поведения. Когда дети из моего класса приходили меня отпросить погулять, мама обещала мне вкусности и неограниченное время за компьютером вместо того, чтобы я пошла на улицу. А когда стали приглашать в кафе, никогда не давала денег. Мне было очень стыдно есть за чужой счет, так что в кафе я тоже перестала ходить. А потом... потом были бесконечные упреки, почему у меня нет друзей.

В детстве жила в доме напротив детского сада. Потом из него сделали школу для умственно отсталых детей. Осенью туда армяне привезли огромный грузовик арбузов. Помню, как мы смотрели на них через забор и завидовали, но вдруг они нас подозвали и каждому ребёнку со двора дали по огромному арбузу, которые мы еле дотащили домой. Это были 90-е, мне было лет 7, но помню тот момент счастья до сих пор :)

Когда я учился в восьмом классе, в нашем классе многие уже встречались. И появилась такая пара: Маша и Миша. Мишка был очень общительным, весёлым, а Маша более спокойная. Вроде обычные, но к этой паре я лично всегда особенно относился - они никогда не показывали своих чувств на публике, лишь смотрели друг-другу в глаза. В девятом классе, когда им было по 16 лет, Миша попал в аварию, и у него отказали ноги. Маша по школе ходила как неживая. Все Мишины "друзья" погоревали недельку-две и забыли о нём. Она осталась с ним. И не просто "осталась", типа, из жалости, а действительно осталась. Практически жила у него в больнице. К ней парни клеится начали, но она всех отшивала. Девятый класс закончился, и наши пути разошлись. Я, как и многие, об этой истории забыл вскоре, свои заботы были. И вот, девять лет спустя, я встретил их - они так же не показывают своих чувств, лишь смотрят друг-другу в глаза с любовью, у них два сына-близнеца, они красивые и счастливые, а парень ходит.

Раз в неделю езжу к своему тринадцатилетнему двоюродному брату в школу-интернат в которой он учится и живет в учебные дни, чтобы забрать на пару часов для прогулки и похода в кафе. Большинство учащихся там детей, из неполных или из крайне неблагополучных семей, поэтому каждый раз с разрешения воспитателей, цепляем за собой постоянно растущую ораву из его друзей, благо финансово потянуть могу. Мой брат стал в школе авторитетом, а я отцом-мечтой всех детей. Приятно и больно одновременно...

В школе раз в неделю к нам приходил церковный учитель. Он хотел говорить на языке молодежи, чтобы быть нам понятнее. Но при этом все время использовал тюремный жаргон. А еще слово "онанизм" я впервые услышала в шестом классе именно от него.