Мы поругались, я попросила отвезти ...

Моя мама очень много времени уделяла моему образованию. С одной стороны, это хорошо: я могу поддержать разговор в любой компании и это сильно помогает в продвижении по карьерной лестнице, но с другой — я никогда не подвергну тому же своих детей. Мама — преподаватель философии и считает, что наибольшую пользу в жизни приносит "классическое" образование. То есть, помимо школы с уклоном английского я ходил в музыкальную школу, кружок живописи, на латынь и испанский язык, на легкую атлетику, а также два раза в неделю по полтора часа мы с мамой разбирали философские трактаты, от Платона и Конфуция до Карла Маркса (которые я до этого должен был прочитать). Живопись, музыкальная школа и уроки испанского начались еще до первого класса. В пятом классе добавился еще кружок программирования: мама посчитала, что в современном мире я должен в этом разбираться. В неделю у меня был только один выходной — воскресенье, когда я мог заняться чем-то для себя. Погулять на улице, поиграть в компьютер. Я привык жить в очень плотном ритме, но, черт возьми, это не норма. Я правда не понимаю, нафиг это было нужно. Чем мне может помочь латынь в жизни, ну, кроме того, что могу эффектно ввернуть несколько поговорок в разговоре и показаться жутко умным.

Будучи школьницей 12-13 лет, подрабатывала в школе летом. Мы красили стены, мыли спортзал. Работали по 4 часа в день, поэтому от питания (за которое вычиталось из заработка) я отказалась. И вот в день получения честно заработанных денег мне дали где-то на 30% меньше, аргументируя тем, что я всё же взяла питание. Будучи ребёнком застенчивым и неконфликтным, взяла те деньги, что дали. Позднее узнала, что одна из секретарей школы (ответственная за наши деньги) вписала своего сынка под моей фамилией. Он-то и кушал каждый день, а я за это заплатила. Ну как так можно детей обманывать? До сих пор не понимаю.

В детстве я был откровенно жирненьким. Мама отправила меня заниматься карате. Я думал, что буду самым крутым в школе, пока не получил грамоту за второе место по сумо.

Когда я еще училась в школе, возвращаясь домой, села на свою маршрутку, уютно устроилась в самом конце, и, так как ехать мне предстояло почти час, расслабилась, задумалась о своем и не заметила, как осталась в ней совсем одна за исключением водителя и пассажира рядом с ним. Очнулась я, когда мы уже ехали по незнакомой мне дороге среди каких-то посадок. Испугалась сильно, но так как я была очень скромным ребенком — я не стала кричать, а тихо подошла к водителю и прикоснулась к его плечу, чтобы узнать, куда мы едем. Представьте: вы — водитель маршрутки, который, высадив всех пассажиров, выключив свет в салоне, едете на пригородную заправку, тихо переговариваетесь с товарищем, и тут кто-то сзади кладёт вам руку на плечо... Удар по тормозам, нечеловеческий вопль обоих взрослых мужиков и мое растерянное лицо. Оказывается, они меня просто не заметили — маленькую, худенькую, замечтавшуюся в углу. Потом все вместе посмеялись, и они отвезли меня домой)

Раз в неделю езжу к своему тринадцатилетнему двоюродному брату в школу-интернат в которой он учится и живет в учебные дни, чтобы забрать на пару часов для прогулки и похода в кафе. Большинство учащихся там детей, из неполных или из крайне неблагополучных семей, поэтому каждый раз с разрешения воспитателей, цепляем за собой постоянно растущую ораву из его друзей, благо финансово потянуть могу. Мой брат стал в школе авторитетом, а я отцом-мечтой всех детей. Приятно и больно одновременно...

Когда я ходил в школу, жили от неё далеко, поэтому каждое утро папа отвозил меня туда на машине. И какой бы ни был у него характер: он часто ругался, злился, кричал, но всегда — каждый день, каждое утро — он не отъезжал от школы, пока я не перейду дорогу, пока он не убедится, что я в безопасности. Как только я ступал на пешеходную дорожку, он уезжал по своим делам.

Я росла в 90-е, кушать было нечего, а нас в семье трое детей, отец болеет язвой желудка. Мама одна тащила на себе всё. Нашли как-то раз обрезки ткани на мусорке, и она по ночам шила нам из них одежду, чтобы было в чём пойти в школу. Шила и плакала. А самое яркое воспоминание, как однажды мы накопили на шоколадный батончик из ларька, принесли домой и разрезали на тарелке на кусочки. Всем по одному. Никогда простая шоколадка не казалась мне такой вкусной...

В школе раз в неделю к нам приходил церковный учитель. Он хотел говорить на языке молодежи, чтобы быть нам понятнее. Но при этом все время использовал тюремный жаргон. А еще слово "онанизм" я впервые услышала в шестом классе именно от него.

Когда я училась в школе, наша учительница попросила класс выйти на уборку территории. Было часа четыре вечера, мы заканчивали, а она отошла домой (жила напротив школы). Помню, как у класса родилась идея — высыпать собранную кучу листьев учительнице под дверь и разбежаться. Попытаться остановить их — значило потерять остатки авторитета. На следующий день она держалась строго, её голос не дрогнул, когда "воспитывала" класс. Но такой обиды в глазах я больше никогда не видела.

Моей соседке за 50, работала учительницей в музыкальной школе. Сейчас болеет. Рак. Каждый вечер захожу сделать ей обезболивающий укол. И день за днем наблюдаю как ее тело становится все меньше и меньше. С каждым днем все сложнее найти место для укола. Вчера было два укола вечером, один не помог. А сегодня слышу звуки фортепиано из-за стены. Не знаю - она ли играет, ученица ли... Но так хочется что бы музыка звучала еще и еще.