Однажды, когда я был маленький мама...

Я помню, мне мама сделала на один утренник шикарный аутентичный костюм Пеппи Длинный Чулок. Из своего старого коричневого платья. Даже в косички проволоку вплела, чтобы они торчали, как надо и веснушки нарисовала. А в школе я сидела в уголке и рыдала, ведь вокруг были красивые пушистые снежинки в блестках! Сейчас понимаю, что я была круче, а у них - ширпотреб с рынка, но как же жаль, что я этого не видела тогда! Еще и маме потом высказывала..Стыдно!

В три года у меня удалили большое родимое пятно на ноге. Остался шрам. И я так гордилась этим! В садике меня обожали, любили посмотреть на шрам. В лагерях рассказывала истории про то, как в меня выстрелили, но я успела убежать. Сейчас, мама твердит о том, чтобы я удалила шрам, но я не хочу! Ведь это кто я есть. Это моя особенность! Нет, не удалю :)

У меня слабое здоровье (есть риск внезапного обморока), а ещё я весьма неловкая. Поэтому, когда мы с родными в разных комнатах и я что-то роняю с впечатляющим грохотом (а такое случается довольно регулярно), первым делом кричу «Я в порядке! », чтобы семья не беспокоилась. И чтобы, если вдруг когда-нибудь я не смогу это прокричать, родные встревожились и поспешили ко мне на помощь. И свою пожилую маму приучила так делать.

Начало 90-х, мне было пять лет. Мы с мамой днём 1 января встретили трезвого Деда Мороза, который ходил с большим мешком по дворам и просто так раздавал всем встречным детям конфеты. До сих пор помню те ириски «Золотой ключик». Самые дешёвые, но самые вкусные на свете! Волшебство для меня тогда заключалось в безвозмездности этого подарка, никаких стишков или песенок не требовалось. До сих пор вспоминаю тот Новый год как самый лучший.

Когда мне было года 3-4, меня чуть не украл из детского сада какой-то мужчина, который представился моим папой. Он просто пришёл и попросил воспитательницу меня позвать. Когда я подошла к мужчине, осознала, что это не мой отец. Начала вырываться из рук воспитателя, но та крепко держала меня, пытаясь отдать незнакомому дяденьке. Укусив её за руку, я убежала в туалет и сидела там до прихода мамы. Причём воспитатель попыталась ещё несколько раз дотащить меня до мужчины. И только мама смогла объяснить, что это был не мой отец. Можно подумать, что по моему поведению это было непонятно... Прошло уже лет 17, а я до сих пор отчётливо помню тот день.

Мама вечно недовольна, как я убираюсь: то пыль где-нибудь выцепит, то вода в раковине. А тут приехала бабушка и указала матери на недомытую поварешку. Ржал, как конь; есть все-таки вселенская справедливость)

Когда мои родители ещё только встретились, отец подарил маме красивое жёлтое летнее платье. Так как зеркала в полный рост в советское время были редкостью, мама узнала, что платье полупрозрачное, лишь спустя какое-то время, взглянув на отражение в витрине магазина. Ну, полупрозрачное так полупрозрачное, ходить она в нём не перестала. После бракосочетания отец чуть ли не первым делом выкинул это платье, жена ведь теперь)

В детстве жила с отчимом и мамой. Жили в маленькой однокомнатной квартире, моё спальное место было огорожено шкафом, а спала я на старом диванчике, который вечно скрипел, пошатывался и вот-вот должен был отжить своё. Его чинили несколько раз, но пришёл момент, когда он совсем отказался выдерживать мой вес и рухнул прямо подо мной спящей посреди ночи. Помню, как я испугалась, хотелось плакать, но я зажала рот руками, боясь разбудить отчима. Сидела, давилась слезами. Шум разбудил только маму, которая прибежала проверить, как я и что случилось. Отчим в тот момент не проснулся, как и потом, — он умер от сердечного приступа в ту ночь. Радовалась, ведь за сломанный диван новых синяков на моем теле не прибавилось.

Во времена, когда я ещё ходила пешком под стол, со слов мамы, когда она пыталась меня ругать, от волнения я начинала думать вслух. Вот учит мама меня уму разуму, а я глаза выпучу, и на полном серьёзе: "У-у-у злая мама, боюсь, боюсь". У мамы настрой как-то сразу и пропадал.

Примерно в 96 или 97 году бабушкину двухкомнатную квартиру в сталинке регулярно обворовывали. Снаружи с первого на второй этаж вела вентиляция от бомбоубежища, по которой можно было без труда попасть на балкон или окно кухни. После первой кражи родители поставили решетки. Эта мера результата не возымела и во вторую кражу, так как окна были деревянные, решетку просто вырвали с мясом. Между второй и третьей кражей прошёл примерно год, за время которого у бабули сделали ремонт и подкупили какой-то бытовой техники. И не успели поставить решетки, как хату обнесли в третий раз. Да не просто, а средь бела дня, пока мы были на даче. Мама с отчимом решают в срочном порядке продать квартиру. Цену, мне кажется, даже по тем временам, запросили очень низкую — 60 тысяч рублей. День Х: потенциальная покупательница осматривает комнаты, и семилетняя я говорю: "А вы знаете, что нашу квартиру обворовывали аж три раза?!" Мама была в ужасном гневе. В итоге бабушкину квартиру мы удачно продали только через 18 лет и купили новую рядом с нами на одной площадке. Недавно мама, вспоминая эту историю, поблагодарила меня, ведь, не сорви я тогда ту "сделку века", неизвестно, как потратили бы те 60 тысяч, и не вышло бы у нас так удачно решить квартирный вопрос.