Короткие истории про шрам

Вот вас мамы любят? А меня нет. И сестру мою тоже. Просто не любит нас и все. Мы уже люди-то взрослые с сестрой. Я так и вообще. Но шрам в душе, он навсегда. Мать, которая тебя не любит, превращает тебя в зверя. Атрофируются любые родственные чувства. Теперь не важно кто- мать, отец, муж, сват, брат- на чаши весов попадают только поступки, а родство ничего не весит, ничего не стоит. Но и это не все. Не знаю, у кого как, но моя голова играет со мной в совсем злые игры. Я детей не хочу заводить. Потому что любящая мать и любящее дитя- для меня вещи совсем не само собой разумеющиеся. А в моей жизни было столько нелюбви, что еще одного человека, который будет меня не любить, хотя должен любить, должен быть привязан, еще одного такого человека в моей жизни я не вынесу.

У матери была привычка все свои проблемы физически проецировать в мой адрес. В детстве регулярно попадало ремнем по интересным местам. Однажды железная пряжка пропорола кожу на руке, уродский шрам есть до сих пор. Это она так эмоционально разгружалась. Несколько лет назад, получив выговор на работе и угрозу увольнения, она, придя домой, ничего не объясняя, изо всех сил захерачила мне по лицу связкой ключей. Теперь я ослепла на один глаз, поскольку самый здоровый ключ мне фактически вдавился в глазное яблоко. Сейчас инвалидность. Зато мамаша, не чувствуя вины за свою несдержанность и психованность регулярно ноет, что ей так тяжело со мной, я обуза и вообще, лучше бы она сделала аборт. А я жалею, что ещё в детстве не умерла от её рук. Не жила бы, как сейчас.

Говорят, что я вполне привлекательная девушка. А моего мужа знакомые за глаза называют Квазимодо. Всего несколько лет назад он был потрясающе красивым молодым человеком, но после страшной дорожной аварии едва узнал себя в зеркале — изломанное тело, лицо в больших шрамах. Он всё такой же — заботливый, любящий, отзывчивый, интересный, жизнелюбивый, хоть и чуть более замкнутый и порой печальный. Каждый второй считает своим долгом давать ценные советы: "Бросай урода, молодая ещё, нормального найдёшь"; "Небось противно с Квазимодо целоваться". А я обожаю целовать его, и не только это. Никто не задумывается, что разгадка проста — люблю мужа очень сильно, и для меня он всё ещё самый красивый. Всё равно противно это слушать. Никому ведь не важно, как сильно его огорчают все эти речи.

Полгода назад попала в аварию будучи пассажиром. Был сломан позвоночник. На тот момент с моим молодым человеком у нас были отношения на грани разрыва, и в вечер, когда я собиралась ему сказать, что все кончено, я просто до него не доехала. Не помню, как я звонила ему, что сказала. Он тут же приехал в больницу. Хотя была уже глубокая ночь. Каждый день потом он был со мной. Вспоминаю, со слезами на глазах. С утра до ночи. Расчесывал меня, кормил, читал мне, привозил всё, что я хотела. Терпел все мои истерики, что жизнь кончена, и я больше не смогу ходить. Помог моей маме с деньгами, чтоб мы могли купить мне имплант. Учил меня ходить заново после операции... Шрам на всю спину, выпирающие штыри импланта, яма посередине... Не могу многого из того, что делала раньше. Но когда я вся в слезах говорю ему, что какая ж я кляча, он отвечает: "Ты самая лучшая. И самая красивая". Мы вместе. И я очень его люблю. Он мой ангел-хранитель. Я счастлива!

У меня с детства огромный комплекс неполноценности - самое заурядное лицо, небольшой рост, лишний вес, очки, шрам от ожога. Все это способствует, как говорится. В юности никаких отношений нормальных не было, вечно влюблялась без ответа. К 25 годам возникла твердая уверенность, что всю жизнь быть мне одинокой. В 26 встретила будущего мужа. Высокий стройный красавец с наредкость хорошим набором личных качеств. Идеал, практически. Женаты уже 6 лет, двое детей у нас, а мне до сих пор не верится, что это со мной случилось. Не могу понять, как он меня ухитрился полюбить. Иногда на меня до такой степени находит чувство, что это иллюзия, что я ночью иду в детскую и трогаю осторожно наших детей за лапки, чтобы убедиться, что они настоящие. А потом возвращаюсь к любимому под одеяло и обнимаю его, чтобы поверить, что он не придуманный. И ещё мне жутко хочется вернуться лет на 12 назад и сказать себе прошлой - полунищей некрасивой студетнке: "Не грузись, дуреха! Ты замужем за охренительным мужиком, у тебя дети, свой дом, машина и крутая работа!" Мне "тогдашней" очень бы помогли эти слова.

Была у нас в институте девушка. Тихая, спокойная, довольно симпатичная. Но уж очень застенчивая. Решили мы с парнями поспорить, кто эту красотку в постель затащит. Жребий пал на меня. Начал я её обхаживать. Цветы дарил, на свидание приглашал, а она все глаза прятала от смущения. В итоге стали мы "встречаться". Она сразу сказала, что парня у неё не было, и в отношениях она не была. Я этим пользовался, как мог: изменял, грубил, а она терпела. Через год все-таки лишил её невинности. Смешно так стало, по паспорту взрослая, а как ребёнок доверчива. Лежу на кровати, а она рядом, как котёнок сопит. И вот я смотрю на неё: густые золотистые волосы, кожа словно из фарфора, еле заметный шрам на шее. И что-то внутри начало тянуть, понял, что влюбился. Встал с кровати и чуть ли не реву. Сел на стул и думаю: "А я подонок! Она ко мне со всей душой, а я ей ножи в спину!". Она встала с кровати и спросила, в чем дело. Я честно ей все рассказал. Ждал всего: криков, слез, разрыв отношений... А она прижала меня к себе и тихо так говорит: "Дурачок ты". Институт давно закончен, есть работа, а она в детской сына укладывает.

Есть друг детства, у него очень большой шрам на лице. Девушек это очень умиляет, всем интересно, как же он заработал такой шрам. Друг рассказывает им героическую небылицу, как он спас девушку, на которую напали… но это вранье. Была зима и лихие 90-е, мы ходили в детский сад. Как-то на прогулке мы ели сосульки, и мой друг слёг с ангиной. Мне было скучно, я коротала деньки с другим мальчиком из группы — Тимуркой-Шайтаном (это воспитательница ему прозвище дала). Мой друг выздоровел, день прошёл нормально, и настало время прогулки. Я всегда очень долго одевалась, он как джентльмен меня ждал, и тут я ему начала рассказывать, как весело мне было с Тимуркой-Шайтаном, пока он болел. Наверно, дети 80-х помнят лопаты, которые папы сами делали из ДСП, и мы играли ими на прогулках зимой. Мой друг обозвал меня предательницей и треснул мне по лицу этой самой лопатой. Я так обиделась! Не за лопату! А за то, что обозвал предательницей! Дальше была рукопашная))) Я била его головой об скамейку, отсюда и его шрам. На следующий день мы оба с синяками на пол-лица играли как ни в чём не бывало. Вспоминаю реакцию родителей и радуюсь. Наши мамы посмеялись и разошлись, а сейчас бы обе стороны заявления в полицию писали и компенсации за ущерб требовали.

В 20 лет была веселой, привлекательной и жизнерадостной девушкой. Встречалась с молодым человеком, все было, как казалось, очень серьёзно, строили планы на всю оставшуюся жизнь. В один судьбоносный вечер мы возвращались с празднования дня рождения подруги, он был за рулём и решил прокатить меня по ночному городу с ветерком. В какой-то момент не справился с управлением, машину занесло, перевернуло, и мы, чудом миновав все встречные полосы, врезались в столб. Машина загорелась. Он смог вылезти, а мою ногу зажало, и дверь не открывалась, так как была вмята столбом. Приехали спасатели, наконец смогли потушить машину, достать меня и отправить в больницу. Через несколько дней он пришёл меня навестить и, как оказалось, расстаться, ведь быть с девушкой, у которой шрамы от ожогов на пол-лица, он не сможет! Тот факт, что увечья я получила по его вине, во внимание не принимался. Но я ему очень благодарна! Страшно подумать, что было бы, останься я с этим человеком, а он проявил бы себя позже. Сейчас я давно замужем за человеком, который, знаю, любит меня, несмотря ни на что, у нас красавица и умница дочка. После множества коррекций шрамы практически незаметны даже без косметики, а место, где не растут волосы, прикрываю укладкой, и никто не догадывается. И я счастлива, спасибо бывшему!

У меня очень плохая кожа: много рубцов и шрамов, все щёки в ужасных провалах и "дырках", которые можно убрать только многочисленными операциями. В детстве было много прыщей — подростковый возраст, скачки гормонов — в общем, ничего необычного. Вот только все мои шрамы появились из-за мамы. У нее была такая традиция — перед сном подзывать меня к себе и по 10-20 минут давить мне прыщи. Руки она никаким антибактериальным средством не обрабатывала и, конечно, элементарных правил не соблюдала. Поэтому на следующий день прыщей появлялось еще больше. Она их снова выдавливала. И снова... И снова... И снова. Докторам и различным средствам она не доверяла. Думала, что всё делает правильно. А когда я, устав от ежевечернего болезненного ада, попросила ее больше меня не трогать, она даже обиделась и сказала: "Я же хочу для тебя только лучшего! Ну и ходи прыщавой!" — будто только я и виновата за состояние моей кожи. Спустя 10 лет прыщи ушли, а шрамы остались — и я узнала, что они остаются от механического воздействия. То есть, они появляются, когда человек сам выдавливает прыщи. А значит, мои щеки-решето достались мне от мамы и ее хотения только лучшего. 10 лет комплексов, ненависти от своего вида в зеркале, оскорблений от одноклассников, толстенных слоев макияжа, за которыми не видно кожи, — и всё из-за мамы. До сих пор помню, как в в истерике отказывалась идти в школу, когда поняла, что сестра по ошибке забрала мой единственный тональный крем.

В детстве всегда было интересно, как будут себя вести родственники и друзья, когда я умру. В 15 лет у меня умирает папа. Долгая, постепенно нарастающая депрессия. Два единственных друга, которые у меня были, бросают попытки помочь вытащить меня из пропасти, в которую я падала с каждым днём все быстрее и быстрее, сама того не видя. Мне исполняется 16. Четыре попытки покончить с собой, две из которых заканчиваются больницей, а одна из двух была на грани жизни и смерти. [роскомнадзор]. Попала в больницу. Долго откачивали. Без сознания двое суток. Снился сон. Я в гробу, в белом платье, вся зелено-фиолетовая, похудевшая. В соседней комнате разбитая мама, кое-как шевеля пальцами, делает рассылку в социальной сети всем моим знакомым о печальном известии. Старший брат в соседней комнате просто сидит на диване и смотрит в стену. Бабушки и дедушки убитые, хватаются за сердце и не знают, как успокоиться. День похорон. Пришли два лучших друга, долго стояли и смотрели на меня, один не выдержал и разрыдался так, что не держали ноги. Гроб закопали в землю. Спустя три недели старший брат съехал с катушек и перестал говорить. Просыпаюсь в больничной койке, рядом посапывает лучший друг, мама держит за руку в полудреме. Мне 23. Даже и мысли о том, чтобы просто навредить себе после того сна не возникало. Живу счастливо и дышу полной грудью, о своей "смерти" напоминают лишь шесть шрамов на запястье. Скоро иду на пластику по удалению шрамов, не хочу даже быть причастной к тому времени.

Лежала в больнице в двухместной палате. Я с годовалым сыном и семилетний мальчик. С виду обычный. Первый день проявлял интерес к новым постояльцам. Активно помогал с малышом. Во второй день стал шуметь, залазить на подоконник, говорить матные слова. Но, что больше всего меня удивило, когда я предупредила, что за маты бью по губам и побила, он смеялся. И по попе била он смеялся. Я поняла, что ему не хватает внимания. Мама к нему приходила. Быдловатая женщина в спортивном костюме. Она приносила ребенку чистую одежду, соки, и прочее. Мне показалось, что ее забота наиграна, но я решила, что какая-никакая но она мать. И это не мое дело. За день до выписки, мальчик сказал, что не хочет выздоравливать, а хочет болеть вместе с нами. Оказалось, что после больницы он возвращается в приют. Мама навещает его по заявлению. Решается вопрос о лишении родительских прав, потому что мать два раза ткнула в отца ножом. Не смертельно, но на ноге у папы шрамы... К слову, ребенок смышленый. Читала ему сказки, досчитали вдвоем до 129, я подсказывала. Мы жили вместе 6 дней, и к пятому дню он сознательно помогал, не потому что я взрослая, а потому что мы были на равных. Он подавал мне памперсы а я подавала ему книжки и телефон, он ставил тарелки на стол, а я уносила их. Мы стали одной командой. Я даже скачала для него песню, с его слов "Стаса Михайловича - мы падаем на землю вместе мы" и слушали ее, хоть я терпеть не могу шансон. Но стоило увидеть как он улыбается и подпевает, и мне уже было все равно. Эта была история про то, что можно дарить любовь и внимание даже чужим детям, чтобы их хмурый мир стал чуть светлее.

Я, сколько себя помню, стеснялась своей матери. Не знакомила с ней подруг, просила, чтобы на собрания в школу ходил папа или на крайний случай бабуля. И как-то даже в голову не приходило, что маме обидно, думала: молчит, значит, я права! Дело в том, что у моей мамы далеко не идеальная внешность, а именно - у нее шрамы по всему телу. Заметные. Очень. Живот вообще сплошное месиво - просто от груди и по самое не хочу. Полгода назад я познакомилась с парнем, стали встречаться, и родители, естественно, захотели на него посмотреть. Предложено было пригласить его в гости - чай, мамин фирменный вишневый пирог. Я очень дорожила отношениями с этим парнем, а он и вовсе считал меня идеальной. А разве может быть у идеальной, четкой девушки неидеальная мать?! Поэтому в гости парня приглашать я отказалась наотрез. Папа удивился, не понял, что такое, а меня вдруг словно прорвало! Я сказала, что из-за маминой некрасивости я всегда боялась приглашать гостей, что если мой кавалер ее увидит, то с криками сбежит. Никогда не забуду мамину реакцию. Она меня не ударила, даже не накричала, вообще ничего не сказала. Просто как-то посерела и вышла из кухни. А папа сдавленно спросил, знаю ли я, откуда у мамы шрамы. Нет, я не знала. Думала даже, что она по молодости ножиком себя тыкала. А оказалась, что когда она была беременна мной, попала в страшную аварию на машине. Осколками стекла ей передало милое личико с ямочками на щеках, руки, ВСЁ. Но хуже всего было то, что именно тогда решила родиться. В 35 недель. И маму совершенно по-варварски прокесарили. Выпотрошили, и всё. А ей было все равно, она только кричала: спасите моего ребёнка. Получается, это из-за меня тот шрамище.