Так уж вышло, что моё хобби - раздр...

Девушки с глубоким декольте и большой грудью! Стыдно же общаться с вами. Вместо того чтобы смотреть вам в глаза при разговоре, я смотрю на вашу ложбинку меж грудей и глаз отвести не могу. Вот взгляд прям сразу с лица на декольте опускается. Много лет не видел свою двоюродную сестру. Иду по улице смотрю навстречу идет девушка с клевыми сиськами, думаю как бы познакомиться. Тут слышу вопль с моим именем, и вижу как на меня несутся эти сиськи и обнимают меня. Когда поднял взляд на лицо, оказалось сестра....

В студенческие годы собираюсь на встречу с подругой. Нарядилась, вся такая красивая, спешу на остановку, замечаю, люди на меня косо смотрят, а кто-то даже смеётся. Дошла до остановки, стою, маршрутку жду, смешки продолжаются. Я думаю, надо валить на другую остановку. За мной мужик привязался и что-то шепчет мне. Я ему: "Отвали", - он все равно за мной идёт и шепчет. Я опять его отшиваю, и тут он уже громко: "Девушка, у вас зад видно!" Оказывается, я в спешке юбку в колготки заправила.

Поехали с мамой в баню. Там большая очередь, 20 кабинок, а можно зайти по 3 человека. И к нам подходит девушка и говорит: "Может быть, вместе зайдем? Я одна, сейчас много воров, воруют при выходе одежду, телефон. А вы не похожи на воров". Мы улыбнулись и согласились. Мы с мамой быстро искупались, вышли и поехали домой. Дома мама дает мне футболку: "На, повесь футболку, она мокрая". А я смотрю, и это не моя… А в пакете еще и моя лежит. Капец, так стыдно не было никогда.

Моя тетя в молодости работала в психбольнице. Естественно, для неё тогда люди с бзиком были вполне себе нормальными. Но вот привезли к ним мужичка: ухоженный, опрятный, вежливый, всегда со всеми здоровался. И тетя всё задавалась вопросом, зачем его сюда привезли. Пошла она мыть полы в мужской туалет и видит картину: сидит этот мужичок и поедает свои "какахи". Моя тетя от шока молча смотрит на эту картину, а мужичок, увидев тетю, выдаёт: "Мое говно, хочу - ем!". Больше она там не работала.

Познакомился с девушкой, у нас начались отношения, и в один прекрасный день ей поставили диагноз "лейкемия". Мы встречались ещё не так долго, и она сказала, что поймёт, если я уйду и не захочу переживать с ней всё это. Врачи подливали масла в огонь, говоря, что ничего не поможет, что они бессильны, но я твёрдо решил быть с ней, что бы не случилось. Я пережил вместе с ней и ужасные курсы химиотерапии, и ночные судороги, и бесконечные слёзы. Она постоянно гнала меня, не разговаривала со мной, пыталась отвергнуть любыми способами, но я не сдавался. Она худела, теряла волосы, много спала, нервничала, психовала. Я был неким громоотводом, она отрывалась на мне по полной. Полтора года спустя болезнь начала отступать, и все прогнозы врачей оказались ложными. Она выжила, и я отдал бы всё, чтобы постоянно видеть эту её счастливую улыбку, когда наш врач сказал, что всё ужасное позади, я отдал бы всё, чтобы она снова так крепко держала меня за руку, чтобы она снова обняла меня так сильно, что я не мог вздохнуть. Ещё полгода ушло на реабилитацию. Я всё время был с ней. Мои родители недоумевали, но не лезли с нравоучениями. Я поменял много работ, но сейчас всё же нашёл своё место. Жизнь сначала дала нам обоим неслабый пинок под зад, а потом подарила нереальное счастье. Через две недели женюсь на самой прекрасной девушке на свете.

Самое стыдное, что со мной когда-либо происходило, научило меня проще относиться к жизни в целом. На своём выпускном, я выступала на сцене вместе с другими выпускниками. Мы очень долго репетировали танец в стиле рок-н-ролл, но никогда у нас не было последней генеральной репетиции в костюмах, а с ними мы решили не заморачиваться. Для девушек это были юбки-пачки, лосины и черные майки. У меня была спортивная маечка (я её никогда не носила прежде), которая очень крепко сжимала тело и держала грудь. Поэтому я решила не одевать лифчик. И вот огромный зал в котором человек 500 выпускников, их родителей, учителей в первых рядах. Повсюду камеры. И я, не замечающая, что уже от первого же прыжка моя немаленькая грудь полностью выскочила из маечки. Приблизительно минуты или две я так и продолжала бегать по всей сцене этого не замечая. Это увидели все. Многие даже успели заснять. Особенно нанятый оператор, который монтировал диски с воспоминаниями для всех моих одноклассников. И то, что действительно заставило моё лицо побагроветь, это мой молодой учитель истории, который подошёл ко мне и сказал: " Мне так понравилось, как вы танцевали. Так понравилось. Особенно та часть, где вы прыгали." Я слабо помню как пережила тот день, но то, что помогло мне больше, чем алкоголь - это относиться ко всему с юмором. Действительно же смешно.

В детстве, когда еще были пленочные фотоаппараты, мечтала стать работником фотостудии, и проявлять эти самые пленки, только для того, чтоб знать секреты всех людей. Как они голенькие моются в бане или еще что поинтересней)

Неловкая ситуация - это когда ты невзрачная, в меру скромная девушка, прилежно учащаяся да еще и староста, разговариваешь с друзьями около лаборатории, достаешь халат и вместе с ним из рюкзака выпадают яркие стринги, причем ты последний человек, который это заметил..

Недавно с моим благоверным пересеклись в ванной, а у меня "эти" дни и увидел он, как я прокладку с трусов срываю. Он смотрит на это все и говорит, так прокладки к трусам клеятся? Смотрю на него с полным непониманием, оказывается он думал, что мы прокладку между ног зажимаем и ходим так...

У меня была однокурсница с сильным пороком сердца. Худая, бледная, не особо красивая. На занятия её водила мама и забирала. Будучи людьми взрослыми, никто над ней не смеялся, а наоборот жалели и оберегали. Предлагали донести сумку, проводить, подкармливали... Я считала это лицемерием и общалась с ней так же как с другими: ни разу не предложила помощь, звала с собой выйти покурить, пила при ней пиво, материлась и рассказывала о своих тусовках. Могла психануть на неё и послать на х, занимала деньги и возвращала через год. Вообще все меня считали бесчувственный сволочью по отношению к этой девушке. А она не общалась ни с кем кроме меня, потому что с её слов: только я считала её полноценным человеком, а все остальные своей жалостью вечно напоминали, что она инвалид и в чем-то ограничена.