Я хотел бы родиться женщиной только...

Я дико боюсь темноты. Вплоть до того, что когда умываюсь, закрываю глаза - по спине бегают мурашки толпами, кажется, будто кто-то стоит за спиной. И пофиг, если мыло еще на глазах, я всё равно буду открывать их каждые 3 секунды, чтобы убедиться в своей безопасности.

Учусь в медицинском. Однажды на паре по психиатрии опрашивали больную с шизофренией. В общем пришла она к этому неосознанно из-за своей огромнейшей ревности к мужу. Как только хочу приревновать своего мужа сразу вспоминаю ту женщину. Не хочу,чтобы студенты опрашивали меня...

Не ем перед телевизором после того, как вместо упавшего кусочка шоколада положил в рот и разжевал какашку своей морской свинки.

С мужем были вместе 16 лет, из них 10 лет в счастливом браке. Решили завести ребенка, пытались три года, сдав все анализы выяснялось, что муж бесплоден. Мы рассматривали два варианта: усыновление, либо эко (мой днк материал и днк донора). Почти год обсуждали, что выбрать. Общими усилиями решили выбрать эко. Сделали, родился сын (сильно походит на мужа). Муж полгода носил нас с сыном на руках. Казалось бы - счастье. В тот день я оставила сына на мужа (так сказать, мама в отрыв). Прихожу почти под утро: сын один, ревет, мужа и его вещей нет, а на столе записка. "Ненавижу тебя и ребенка. Это была ошибка". Телефон его недоступен, знакомые ничего не говорят, родные его меня игнорят. Сижу и рыдаю второй месяц.

Мне 18 лет, многие мои сверстники работают для того чтоб купить себе айфон или модные шмотки, а я работаю чтоб оплатить операцию и купить жизнь моей мамы.

Работаю помощницей по хозяйству у одной бабульки. Из родственников только племянник, который живёт на другом конце страны. Эта женщина всей душой нахваливает меня, то, как я работаю. И меня не покидает мысль, что мне будет обидно, если женщина не завещает свою квартиру мне, хотя между нами нет договора пожизненной ренты. Да и на жилплощадь я не претендую. Просто зарабатываю себе на жизнь таким вот образом. Есть своё жильё.

Недавно в нашем городе женщина родила ребенка в троллейбусе, роды принимали кондуктор и водитель, после чего отказалась от малыша. Вчера показали местным новостям, что малышку удочерили. Я первый раз так плакала от счастья. Кто бы ты ни был, спасибо тебе за спасение маленькой жизни.

С юности была мечта выйти замуж за повара. Моя мечта сбылась, но если бы я только знала как она меня жестоко на*бет! Мало того, что он дома к плите не подходит вообще, так и мои кулинарные способности теперь где-то на уровне плинтуса. Будьте осторожнее с мечтами.

Утром увидела, как из окна выбросили куклу, а потом выбросилась женщина. Дикий шок, скорая, полиция. Все так быстро закрутилось. Оказалось, не кукла была, а ребенок. У мамаши крыша поехала.

Работаю психологом в психоневрологическом детском центре реабилитации, к нам ходят на занятия дети с ДЦП, аутята и другие детки с нарушениями в работе нервной системы. Я сейчас работаю с милой доброй девочкой четырех лет, у нее сначала подозревали аутизм, но в итоге сошлись на умственной отсталости, то есть она никогда не сможет стать хотя бы более-менее "нормальной", ей всю жизнь будет требоваться уход. Она гиперактивная, шумная, "не умеет себя вести на людях", как говорят. Но я радовалась тому, насколько адекватная у нее мама - никогда не кричит, не поднимает руку на малышку, девочка всегда чисто и аккуратно одета, с учетом того, как она себя может вести. Потом у меня появилась возможность приглядеться к маме, и я испугалась. У неё руки до локтя все в синяках, от того, что дочь дерётся, если не отпустить её руку и не позволить ей бежать туда, куда ей хочется, она не красится, длинные волосы всегда завязаны в простую косу, эта коса наполовину седая, хотя ей нет и тридцати, она всегда предельно вежлива, часто улыбается, но глаза у неё при этом абсолютно пустые. На приёме, когда я занимаюсь с ребенком, она или читает книгу или может весь час просидеть неподвижно, глядя на свои руки или в стену. Я как-то попыталась спросить, не была ли она сама на приёме у психолога, в ответ получила заверение, что всё замечательно, и помощь ей не требуется, при этом она так же пусто улыбалась и смотрела сквозь меня. Я боюсь за неё, за девочку. Человек, похоже, давно живет за гранью нервного срыва, это в любой момент может рвануть и тогда неизвестно, что она может сделать. А я, хоть и заметила, сказать никому не могу, не имею права.