Главная фраза нашей семьи: Где, бл...

Моя семья очень негативно относится ко всем телесным модификациям(будь то пирсинг или тату). Я начала забиваться в 14 лет, каждые 2 года по татуировке. В 16 проколола хрящ, в 18 соски, в 19 язык. Родители даже не подозревают об этом, хотя жила я до 18 лет с ними. И вот как то захожу я в гости к бабуле, переодеваюсь, а она заходит и видит все художества и пирсинг. На что выдаёт: "Ну слава богу, хоть внучка у меня нормальная!" И заценивает свою тату на все бедро;)

Запах перегара мне кажется уютным. Из детства это пошлО...нет, семья благополучная. Когда мама возвращалась с корпоративов или дней рождения, я обнимала её и была рада её приходу, хоть и позднему. Мама дома, всё в порядке.)

Я из семьи военных. Жили на Дальнем Востоке в закрытом военном городке практически посреди тайги. Когда мне было лет 10, папа, вернувшись с дежурства на каком-то полигоне, принёс мне большого игрушечного енота, как из мультика, и полный котелок земляники. К этому папа рассказал: «Иду я в лесу, собираю землянику, вижу, на дереве енот сидит. Он говорит мне: "Возьми меня к себе, мне в лесу страшно, я буду с дочкой твоей играть". Вот я и взял его. Держи!» Помню, столько счастья было! Недавно на семейных посиделках вспоминали детство, рассказала эту историю, а папа мой уже не помнит…

В детстве откровенно не понимала, почему у всех людей при улыбке видны нижние зубы, а у меня нет и очень переживала по этому поводу. Поэтому старалась улыбаться, выпячивая вперед нижнюю челюсть и широко скаля зубы. Теперь все мои семейные фотоальбомы заполнены счастливыми лицами моей семьи и моим оскалом, то ли как у серийного маньяка-шизофреника, то ли как у страдающего запором дикого зверя, попавшего в капкан.

В глубоком детстве перенесла фараоново обрезание. Единственное воспоминание до удочерения - это мои адские муки в тот день и собственные крики. Выросла в семье нормальных людей, которых бесконечно люблю и уважаю. А тех уродов, которые родили меня и сотворили такое, люто ненавижу. Моя личная жизнь поломана, ни один парень не выдерживает того, что я пожизненное бревно, которое никогда ничего не сможет почувствовать во время секса. Горите в аду все, кто подвергает такому своих же дочерей.

Мой муж из многодетной неблагополучной семьи. Сам уехал из умирающего хутора и пробивался. Из всех братьев-сестёр единственный живёт нормальной жизнью. Остальные пьют и не работают, нарожали кучу больных детей. Каждый раз, когда кто-то из родни звонит - не хочет брать трубку. Слушать весь этот ад. Не хочет помогать. Потому что все зря. Деньги, вещи - все пропивается, драки, менты, босые племянники с букетом заболеваний. Они не хотят помощи. Хотят жрать ханку и драться.

Вуайеризм - моя страсть (кроме туалетов, детей, пожилых и родных - это аморально). Жил в деревне, подглядывал в соседских банях за девушками. В студенчестве подсматривал за подружками сестры, которые часто приходили к ней с ночевкой. Для этого я даже настоял на съеме квартиры с окошечком из ванной в кухню. Переселился в общагу, там нашел дырку из мужской душевой в женскую, через вентиляцию, даже лестницу принес для этого. Потом отношения, свадьба, семья, ребенок - отошел и забыл про всё это. Пришла однажды к жене подруга и попросилась помыть у нас голову - у нее отключили ГВС. Пошла она в ванну, и меня будто переклинило: помчался в туалет, встал на унитаз и стал смотреть через решеточку под потолком. Оказалось, всё видно замечательно! Разглядел эту подругу во всей красе и зарядился энергией на неделю. Настроение супер! Я понял, чего мне не хватало эти восемь лет. Обожаю свою жену, никогда ей не изменю, но и вуайеризм никогда не брошу.

Моей бабушке в 1943 было четыре года, наш маленький городок был оккупирован немцами, но они не трогали мирных жителей, а жители усмиряли свою гордость, ради того, чтобы их дети не голодали. Моя бабушка ходила к ним за кашей, они ставили кастрюлю на стол и смеялись, что девочка не может ее достать, но один поляк не мог долго на это смотреть и помогал ей переложить кашу в миску. Вроде бы все мирно, но потом этот добрый поляк сказал не выходить их семье на площадь. Они послушались, и в этот день людей согнали в церковь, заколотили окна, двери и сожгли заживо. Поляк предлагал увезти мою бабушку к себе, потому что думал, что немцы победят, но город освободили, а тут и победа. С рождения моей бабули никто не верил, что она долго проживет. Она родилась шестимесячной, ее положили в варежку на печку, и она выжила. И жива до сих пор, несмотря ни на что!

У меня шведская семья, 2 мамы и папа. Одна из них моя настоящая мать, вторая-любовница отца. Я живу в одной комнате с сыном любовницы и мечтаю свернуть ему шею, пока он спит.

Я с семьёй живу в Питере. Мои родители большие путешественники, а я вот очень люблю родной город. Люблю настолько, что как только покидаю пределы Петербурга, у меня начинается зверский неизлечимый запор. Сижу в Костроме с разодранной на британский флаг жопой и понимаю, что больше никогда от родных пенат не уеду....