Мой отец одно лицо с ведущим новост...

В детстве, когда видела, что папа или мама лежит с болящей головой, бежала в ванную, держала руки под холодной водой, пока до костей не промерзнут и потом прикладывала их страдающему родителю на лоб. Лежала, башка с момента пробуждения раскалывается (мигренями страдаю), и тут приходит моя семилетняя дочь и кладет мне на лоб ледяные влажные ладошки. А ведь я ей об этом эпизоде своего детства никогда не рассказывала...

По малолетству воровала на рынках. Жила с мамой в общаге пока та училась на бесплатной основе. Как-то я стащила мужские шерстяные носки и отдала их мальчику во дворе. Он потащил их домой к папе и рассказал как они ему достались. На следующий день к нам с мамой заявился его отец. Грозный, высокий дядечка. Он не обратился в опеку, он не стал читать морали. Он притащил пакеты с продуктами и большой мешок одежды от его старшей дочери. А из под штанин виднелись те самые носки.

В детстве принес маленькую кошку домой. Родители разрешили оставить. Странное имя ей дали — "Сенька". Со временем обратили внимание, что она совсем не мяукает, никогда. Даже если голодная очень. Однажды просыпаюсь ночью от того, что кто-то над ухом мяукает и царапает мне лицо. Открываю глаза, и понимаю, что в квартире начался пожар (проводку замкнуло). Всё обошлось, Сенька родителей первыми разбудила. Прорезался голос. Если бы не она, наутро никто бы уже не проснулся. Очень благодарен ей!

В начале 90-х мой папа был управляющим крутого ресторана, был хорошо обеспечен. После развалов не было работы, и он ходил на базар, просил две картошки, лучок и морковку доче на супчик, и бабульки давали. А ещё ходил ловить бычков, чтоб продать там же. Однажды встретил своего бывшего подчинённого там, тот, видя его в таком положении, купил всех бычков и пригласил на них на ужин. Кстати, а этот подчиненный уже 25 лет лучший друг)

Хочу скорее с кем-то переспать потому, что когда я по диспансеризации пришла на прием к гинекологу и мне сказали писать отказ так как не могут провести анализы из-за того, что я девственница, почувствовала себя ущербной...

Мой папа отвёз меня, мою сестру и маму в деревню к бабушке на пару недель.. А сам остался дома с кошкой: работа, частный дом. Спустя некоторое время стал он замечать, что кто-то грызет помидоры, которые мама рассыпала на полу веранды, чтоб те доспевали. Ну, думает, мыши завелись; на ночь постелил кошке на веранде, чтоб сторожила овощи и ловила грызунов. Утром смотрит — опять погрызены, и, главное, нет бы один помидор ели, а они каждый кусают. Приезжает с работы — та же история; длилось это на протяжении нескольких дней. Решил он ночью встать и поймать с поличным того, кто лакомится томатами, смотрит, а кошка сидит и снимает пробу с одного, второго, третьего. Так и выяснилось, что наша кошка — любительница помидоров, и все это время не мыши, а она сама лакомилась, а папа еще и постелил ей поближе.

Когда моей маме было 24, а ее сестре 12, у них умерла мама. Моя мама оформила опеку над сестрой, воспитала ее. Когда мы с братом были мелкие, у мамы остались сиротами двое племянников, она оформила опеку над ними. В итоге мама, будучи одной (с отцом развелись давно), приехавшая из деревни в город, воспитала 5 детей: сестру, двоих своих и двоих племянников. Все мы выросли достойными людьми. С хорошими работами, с семьями. Все очень дружим и любим друг друга. Мама — невероятный человек.

На летних каникулах в деревне у бабушки мы с двоюродной сестрой развлекались тем, что ночами надевали черный резиновый плащ-дождевик, брали косу в руки и стояли на дороге в свете фар проезжающих машин, надвинув капюшон на лицо. Никто ни разу не остановился. А вот проходящие мимо люди порой убегали! Самое сложное в этом деле было сдержать смех.

Работаю психологом в психоневрологическом детском центре реабилитации, к нам ходят на занятия дети с ДЦП, аутята и другие детки с нарушениями в работе нервной системы. Я сейчас работаю с милой доброй девочкой четырех лет, у нее сначала подозревали аутизм, но в итоге сошлись на умственной отсталости, то есть она никогда не сможет стать хотя бы более-менее "нормальной", ей всю жизнь будет требоваться уход. Она гиперактивная, шумная, "не умеет себя вести на людях", как говорят. Но я радовалась тому, насколько адекватная у нее мама - никогда не кричит, не поднимает руку на малышку, девочка всегда чисто и аккуратно одета, с учетом того, как она себя может вести. Потом у меня появилась возможность приглядеться к маме, и я испугалась. У неё руки до локтя все в синяках, от того, что дочь дерётся, если не отпустить её руку и не позволить ей бежать туда, куда ей хочется, она не красится, длинные волосы всегда завязаны в простую косу, эта коса наполовину седая, хотя ей нет и тридцати, она всегда предельно вежлива, часто улыбается, но глаза у неё при этом абсолютно пустые. На приёме, когда я занимаюсь с ребенком, она или читает книгу или может весь час просидеть неподвижно, глядя на свои руки или в стену. Я как-то попыталась спросить, не была ли она сама на приёме у психолога, в ответ получила заверение, что всё замечательно, и помощь ей не требуется, при этом она так же пусто улыбалась и смотрела сквозь меня. Я боюсь за неё, за девочку. Человек, похоже, давно живет за гранью нервного срыва, это в любой момент может рвануть и тогда неизвестно, что она может сделать. А я, хоть и заметила, сказать никому не могу, не имею права.

Я использованные прокладки смываю в унитаз из-за того, что боюсь, что папа вытащит прокладку из мусорки и будет её разглядывать и нюхать...