Самым ужасным за практику медика-студента для меня был ни морг со вскрытыми телами, ни операции абдоминальные, ни жуткие полости гнойные в животе промывать у онкобольного, ни чернющие ноги от гангрены и ампутации, а один молчаливый мужчина. Живой. А его жена — нет. Он настолько тосковал по супруге, что перестал контактировать с этим миром совсем, не ел, не говорил, только лежал и смотрел в стену (или сквозь неё). Эта боль потери, будто от тебя самого оторвали огромный кусок… Очень страшно.
Добавить комментарий