Вы не представляете как удобно спат...

Для меня пупок — это кнопка слива. В прямом смысле этого слова. Если мне нажать на пупок, то через минут десять у меня начинается жудчайшая диарея. И если в детстве это прокатывало, чтобы не ходить в школу, то сейчас — это настоящий ад. Однажды во время секса парень нажал мне на живот, и остаток ночи я провела на унитазе. Свою свадьбу я просрала, когда на мне застёгивали свадебное платье и случайно надавили на область пупка. На родах я обпоносила всё вокруг, когда мне надавливали на живот. Чёрт, да я даже помыть не могу его. Там комок размером с райское яблочко. Ненавижу пупок, но не могу от него избавиться.

Моя дочь-шестиклассница делает домашнее задание везде, кроме стола. Весь третий класс она делала его на ручке дивана. В четвертом перебралась в кровать, где задержалась на целых два года. Потом ей понравилось делать задания в бане. В самой бане, даже не в предбаннике. А сейчас сидит на кухне, и ей без разницы, что я готовлю или смотрю на всю громкость фильмы. Учится на пятерки, говорит, что в нестандартной обстановке материал усваивается лучше. Либо это лайфхак, либо у меня гениальный ребенок...

Мастурбацию для себя открыла лет в шесть. Годам к девяти в моём детском мозгу сложилось мнение, что мастурбация — это грех и от неё можно забеременеть. Я очень боялась, что забеременею, и взрослые поймут, что я мастурбировала, и накажут меня. Поэтому я решила, что каждый раз после этого нужно бить себя кулаком в живот, чтобы случился выкидыш. Сейчас вспоминаю и думаю, вот это жесть творилась в моём детском мозгу.

Я занимаюсь в тренажерном зале одного из фитнес-клубов нашего города. Огромные раздевалки, а в женской еще и парилка есть. Эта парилка сделана так, что я могу наблюдать, что происходит в раздевалке, а меня, внутри парилки, видеть не могут. Так вот, после тренировки я как обычно пошла в душ, а после душа зашла в ту самую парилку, в раздевалке кроме меня никого не было. Тут через несколько минут заваливаются девушка и один из тренеров. Они закрывают за собой дверь и подходят к одному из диванчиков. Тренер вывалил свой член, который уже во всю стоял, и начал подрачивать, пока девушка снимала с себя одежду. Он поставил ее раком и начал иметь так, что она очень громко стонала от удовольствия. А в конце он кончил на тот самый диван. Просто обкончал его. А я молча, мастурбируя пальцами, наблюдала за этим из парилки. Больше на этот диван я не садилась.

Обожаю играть с яичками и членом своего парня. Так лежим на диване, смотрим кино, а моя рука в его труселях. Обязательно должна мять их, перекатывать в руке. Чувствую себя ребенком с чудо-игрушкой ))

Самое ужасное воспоминание из моего детства. Я с подружками у меня дома, класс восьмой, нашли родительскую порнушку. Перемотка, плей и новая сцена. Секс, голые тела, и я узнаю диван, мы как раз на нем сидим! Понимаю, что это мои родители. Лиц не видно, но я поняла. Быстрее выключаю. Все горит, сердце бьется, стыдно смотреть в лица девочкам. Боюсь выдать себя и их, что узнала и боюсь увидеть, что они поняли. До сих пор не знаю, узнали ли они тогда!

Долго добивалась одного очень красивого парня. Для меня тогда он был ну просто Аполлон: высокий, голубоглазый, спортсмен. И вот он у меня дома, дело идёт к интиму, я прошу его лечь на живот, сажусь на него сверху, снимаю с него рубашку одновременно со своей, начинаю делать ему массаж, наклоняюсь и провожу голой грудью по его спине. И тут как ПЁРНУ на всю комнату...

Каждый раз, когда возвращаемся с женихом домой, у нас есть традиция: он снимает с меня всю одежду и чешет меня, чешет. Спинку, там, где был лифчик, там, где колготки весь день стягивали поясницу. Это блаженство)

Дошло у нас с девушкой до куни. Как же она извивалась, стонала! Обхватил её ноги и еле удерживал на месте. Потом она стала молить о пощаде — ещё бы, от такого количества оргазмов! И вот я падаю рядом с ней, обнимаю и спрашиваю: "Ну как?" Оказалось, всё это время ей было щекотно из-за моей пушистой бороды.

У нас есть пёс, овчарка. Он для нас - как настоящий член семьи уже 13 лет. Мы его любим, уважаем. На днях заболел - грустный, не ест. Понятно, что он уже старый, и мы боимся, что его однажды не станет, но вслух об этом никто не говорит. Папа особенно переживает за своего друга, который и сам к нему относится по-особенному. Дали ему лекарство, папа сидел с ним разговаривал. Слышу: "Это слезы у тебя? Не плачь, Серый... Мы, мужики не плачем..." Сидит, гладит его, а у самого глаза на мокром месте.