Я влюбляюсь во всех кого вижу. Сего...

Моя жизнь настолько скучна, что я сижу каждый день смотрю "Понять, простить", с нетерпением жду вечера, чтобы посмотреть "Пусть говорят", сижу на кухне и литрами пью чай, паралелльно готовлюсь к экзаменам, которые с трудом сдаю. А ещё я звоню своему парню в другой город и постоянно ору на него за то, что он мне не звонит. Хотя прекрасно понимаю, что его жизнь намного интереснее моей. И когда я говорю ему, что ревную к каким-то бабам, на самом деле я ревную его к его жизни. Я ненормальная, а ведь мне всего 19 лет и я просто начинаю разлагаться...

Не умею отпускать прошлое. Вернее, людей из прошлого. Каждый день думаю о людях, с которыми уже не общаюсь. И периодически срываюсь и пытаюсь что-то наверстать, вернуть их. Пишу, звоню. Для меня это испытание и унижение в одном флаконе. Пытаюсь прекратить, но выходит с трудом. На днях задумалась о том, что никто из них не делает подобного. Может, я не тот человек, которого хочется вернуть? Или они не так сильно держатся за прошлое…

Моя мама ходила голой дома и заставляла так ходить меня. Сексуального подтекста не было, но мне было неприятно. Папа тоже ходил голым, хорошо, пока был один, при мне — в трусах. Они заходили ко мне в ванную, в уборную, чтобы просто поговорить, что-то взять или продолжить скандал. Они говорили про грудь: "Давай прыщи зелёнкой помажем? Малая ещё, сиськи не выросли". Мама рассматривала половые органы и говорила, что всё у всех девочек одинаково, как у неё. А раз у меня по-другому — я не девственница.

Начали с парнем жить вместе. И я решила сменить работу. Пока не нашла новую, сижу дома. Соответственно, вся уборка, готовка, стирка, поддержание чистоты полностью на мне. И я хочу обратно на работу, на 10-часовой рабочий день 5/2! Там хотя бы замечают твой труд и платят за него.

В детстве я жутко боялась щекотки. Мой дядя сажал меня себе на плечи, крепко держал за ноги, а мама подкрадывалась сзади и начинала меня щекотать. Вырваться от этих садистов было нереально. Так и мучили меня, пока у дядьки не заболела спина.

В далёком 2003 мне было девять лет. Накануне Пасхи гуляли компанией. Играли в вампиров и тому подобное. У меня была с собой пшыкалка со "святой водой". Дурачился, брызгал на других. И одна девочка, у которой было что-то на подобие кола, кинула ним в меня и попала в глаз. Итог: её родители отказались помогать вовсе, мол, я виноват. А у меня три операции на глазу и полдетства по больницам и санаториям. Зрение не вернулось, но до сих пор есть друзья с больниц и санаториев.

О, этот дивный момент, когда парень молниеносно запускает тебе руки под юбку и натыкается на вторые трусы, надетые поверх колготок, чтобы те не падали.

Меня не может простить мама за то, что я сказал родному брату в больнице, что он умирает (врач сказал, что ему осталось жить максимум двое суток). А я считаю, что настоящий мужчина должен это знать. Ведь я подарил ему возможность проститься с мамой, женой и дочкой, и сказать близким то, что он не сказал бы в иной ситуации... Что он и сделал.

С ужасом помню, как в детстве подхватила ротавирус в детском лагере. Положили меня в палату и заперли ее на ключ. А в палате было лишь одно ведро. Я умоляла дать мне второе, но меня игнорировали, хотя меня одновременно поносило и рвало. Приходилось или заблёвывать пол, или засирать жидким поносом. Раскорячиться, чтобы попасть обеими дырками, не могла. И медсестра приходила только раз в день, чтобы дать ужин, а потом от души дать мне тряпкой по спине или лицу, "засранке".

Как-то к нам зашли друзья и ждали, пока мы с женой переоденемся на гульки. Жена постирала все мои трусы, а я и говорю: «Дорогая, где мои трусы? Я не буду опять тёщины трусы надевать, они огромные...» Из кухни послышался смех. А я всего-то имел в виду трусы, которые тёща подарила — такие огрооомные семейки… Смеялись долго, потом представляли и опять смеялись. Тёще решили не рассказывать.