Была в зоопарке. У клетки с обезьян...

Когда мне было 11 родилась сестренка, и следующие несколько лет я провела не на дискотеках и даже не с книжкой - а на детской площадке и в сборной кампании соседской детворы. Пеленки, памперсы, детские песенки. Сейчас сестре 18, а у меня маленькие дети. И она к ним относится брезгливо, старается держаться как можно дальше. Дрыхнет целыми днями или сидит в интернете и еще рычит и жалуется что дети ей мешают. Нет в мире справедливости.

Моя сестра флиртует с моим мужем. Мы вместе пять лет, у нас двое детей. Она старше меня. На каждой семейной встрече она сияет и виснет на нём. Когда я была беременна, она обнимала его и благодарила его за племянников, не меня, а его. Я вижу, как сверкают её глаза, когда она с ним разговаривает. Когда мы говорим, её взгляд направлен всегда в его сторону, и меня порой бесит, что я будто веду монолог. Мой муж не отвечает ей взаимностью, поэтому я наблюдаю молча.

Каждый Новый год, будучи маленькой, у меня было только одно заветное желание, на протяжении многих лет которое не сбывалось. И в один прекрасный день я решила поделиться с мамой этим; говорю: "Почему же у всех детей сбываются желания, а моё нет". И тут мама начала расспрашивать меня, какое мое желание, что оно не сбывается, на что я с гордостью ответила, что хочу, чтобы Новый год был летом! Моя мечта сбылась, когда я была взрослой – Новый год я отметила за границей. Мечтайте, мечты сбываются!

Мой парень - суровый мужчина ростом 2 метра. Но когда врач назначил ему уколы, я в течение 10 дней каждый вечер сидела на кровати над его голой жопой по 2-3 часа, чтобы поставить ему укол. Каждый раз он говорил: "Все я готов, давай! Аааа нет, стой, неееет! Ну пожалуйста, может не надо?"

Я гинеколог, мужчина, 32 года. Ко мне пришла пациентка на приём, всё как обычно. И когда я уже собирался провести осмотр, она резко засунула мне ногу в рот. Приём я допровёл, поговорили. Скоро должны встретиться. Я, наверное, странноват, но мне понравилось.

Работаю в казино за границей. До того момента, как я освоила профессию крупье, я всегда думала, что в казино играют только состоятельные мужчины в дорогих черных смокингах, красивые молодые девушки в вечерних платьях... Ага... Основной контингент наших клиентов, как я их называю "клуб тех кому за 300". Это бабулечки, лет дык эдак под 90. Но чтобы вы понимали: они курят как паровозы, бухают вискарь стакан за стаканом и жрут сухие тосты с сыром. А мне страшно, что любая из них может откинуться.

Я настолько ревнивая, что ревную своего мужчину к его утренней эрекции. Ну серьезно, почему это происходит, когда я не принимаю в этом участие?! Подстава какая-то.

Проходила педпрактику в пионерлагере. Самый шебутной шкет при слове "медосмотр" рванул от меня через весь лагерь. Неслась за ним, пока он не забежал на кухню и не занырнул, легко раздвинув двери лифта, внутрь шахты. В этот момент сверху (этажей всего два) поехал вниз лифт! Я, наверное, так отчаянно заорала, что лифт остановили сбежавшиеся повара, когда мальчишка уже наполовину присел и испуганными глазами таращился на меня. Ребёнок вылез и убежал. А меня откачивали ещё с час.

В детстве мама брала сестру с собой на рынок за продуктами и был там юродивый. Он был не красив внешне, дети его боялись, а люди посмеивались или брезгливо косились. А сестра моя, как увидела его первый раз, так побежала к нему навстречу, обняла. Так и дружили они все её детство, поздравляли друга друга с праздниками, играли. Окружающие не понимали этой странной дружбы маленькой девочки и взрослого больного мужчины. А мама ни разу не подала виду что ее друг не такой как все.

Младшая сестра росла избалованным, зацелованным в попец ребёнком. Когда она доводила меня до исступления своими проказами и подставами, я говорила ей, что она в нашей семье неродная, мол, мама купила её в магазине, где дети сидели на полках и ждали родителей, а она и сопливый мальчик остались последними, потому что были никому не нужны. Говорила ей, что сохранила документы на неё, и если она мне надоест, то я ночью сдам её назад. Сестра начинала рыдать и надолго от меня отставала, а я могла побыть одна.