Были у нас уроки труда в школе мале...

Помню когда мне было лет 12, мама отправила в детский лагерь отдыхать. Там была одна девочка которая всячески над мной издевалась, и порой очень жестоко. Сейчас мне 22 и я узнаю, что та самая девочка болеет раком уже года полтора, и весь город собирает деньги ей на лечение. Везде надписи "Ей всего 22, разве она могла такое заслужить?" ДА! Она заслужила и ни капельки совесть не мучает.

Работала в социальном лагере вожатой. Безумно понравилась одна девочка, как будто что-то родное увидела в ней... Прошло 3 года, всё это время ездила к ней одна или с мужем. Сегодня едем с мужем снова к ней вдвоем, чтобы уехать уже вместе с ней домой... Волнуемся)

Мне было 13, и я была в лагере, который находился в лесу. Однажды поссорилась с девочкой, которая считала меня близкой подругой, и она расстроенная убежала куда-то. Я решила, что помирюсь с ней, когда она вернется. Она не вернулась. Кто-то из детей увидел, как она перелезает через забор, ограждающий лагерь, и забил тревогу. Я помню полицию и ее заплаканных родителей. И что окрестности вокруг долго и упорно прочесывали. Ни единого ее следа. Стараюсь об этом не вспоминать, иногда виню себя.

У нас с братом три года разницы. В детстве его любимой игрой было меня подразнить, а мне нравилось строить ему мелкие пакости. На самом деле мы были близки и такие отношения были частью игры. К сожалению, родители так не думали, поэтому за ссоры и стычки нас стали наказывать, чаще всего поркой. Видимо думали, что ремень сблизит нас с ним. У мужа с сестрой такая же разница. Они также воевали и строили козни друг другу в детстве. Только их родители никогда ни во что не вмешивались, их позиция была - разбирайтесь сами. И что мы имеем сейчас? Муж за сестру порвет любого, она отдаст ему последнюю рубашку. А вот мы с братом чужие люди. А родители не перестают удивляться как же так получилось, они же приложили столько усилий, чтобы нас подружить.

Еще немного о половом воспитании. Была у меня одноклассница на год старше всех, второгодница, авторитет, по возрасту. Были мы классе в 8, когда она начала жить с парнем. И, помню, стоим мы как-то на перемене и она рассказывает- презервативы-отстой. Как в пакете все. Грустно женщинам, которые не могут испытывать оргазм. Вот мы идеально подходим друг другу, нам они и не нужны. Он кончает, а сразу за ним я и все вытекает. Экзамены на окончание средней школы одноклассница сдала экстерном из декрета

Моя бабушка была большая любительница бани. "Париться в бане - это большая польза здоровью", – говорила она. Мне не было ещё и семи лет, как она затащила меня в женскую баню. Я был немного шокирован от скопища голых тёток. Первый раз я увидел там свою первую учительницу в обнажённом виде, соседку с огромными титьками, девочку-подружку, с которой ходил в садик. Ну и, конечно, мою бабушку. Она прилюдно отхлестала меня веником по всем местам и уверяла, что от этого мне будет большая польза.

Был у меня любовник с огромным членом, не могла с ним никак расстаться, несмотря на то, что помимо него были серьезные отношения. Совесть постоянно не давала покоя, и я периодически с ним прощалась, но потом писала ему снова. Когда мы снова встречались после того, как месяц не виделись, и дело доходило до секса, его член с таким трудом входил в меня — буквально втискивался, — что каждый раз подо мной было море от перевозбуждения. Пять лет не виделись. Сплю с мужем, а представляю его.

94-й год, мне было 20 лет, на тот момент учился на четвертом курсе в педагогическом на учителя физ-ры. Иду домой белым будним днем, захожу в подъезд. Смотрю, за вторыми подъездными дверями кто-то копошится, не придал этому значения, но приоткрыл дверь. Здоровенная детина (видать, ученик старших классов какой-то школы) заставляет сосать свой член какого-то мальчишку лет восьми. В общем, история о моей первой судимости, и как я был отчислен из универа за жестокое избиение невинного подростка.

Я из достаточно обеспеченной семьи и ненавижу балет. Всей душой. Потому что очень больно… Моя старшая сестра — хрупкий цветок, солнышко в нашей сумасшедшей семье, танцевала с детства и подавала огромные надежды. Её потенциал был замечен и отмечен сотни раз, ей предлагали всё: лучшие партии, обучение заграницей, от спонсоров и предложений отбоя не было, а самое большое помещение нашего дома было оборудовано под танцевальный зал: станок, зеркала, паркет... Помню каждую её пачку, каждый макияж, и как она разрешала разрисовывать себя помадами. И день, когда у неё диагностировали последнюю стадию рака, тоже помню. Помню, как она включала в своём зале музыку на всю мощность и танцевала. Каждый раз, как в последний раз, каждая партия — прощальная, а каждая растяжка такая, как будто ей уже и не хотелось ходить теми ногами, в которых текла зараженная кровь. Она парила, кружилась, вздымалась ввысь, а в конце срывала с уже лысой головы косынку и вытирала слезы. Думала, что мы не подсматриваем. Она отдавала всю себя, а потом, без сил, вспомнив о своём бренном теле, с трудом снимала пуанты и делала вид, что всё хорошо, улыбалась, но очень долго отдыхала после каждой такой разрядки. А потом она надела парик и пригласила нас с родителями на свой прощальный концерт. Это был прекрасный, независимый от жизни и смерти вечер. А утром её не стало… Я очень скучаю.

Однажды в школе я обкакалась прямо на уроке, потому что в туалете болтали старшие девочки, и мне было стыдно при них какать. Так и сидела тихонечко. Уроки кончились, все начали собираться и громко обсуждать, откуда же так сильно пахнет говном. Я сидела тише воды, ниже травы. Благо учительница была нормальной, не стыдила, а отвела в туалет, переодела меня в вещи своего сына и отдала в руки маме.