Когда кто-то начинает говорить, что...

То самое чувство, когда ты вожатая в лагере с подругой и вас обеих зовут Алёны, а дети чтобы нас различать её называют "Алёнка весельчак", а тебя "Алена зануда". Маленькие задницы :(

В детстве очень часто ездила в загородные лагеря. И вот однажды в одном из лагерей у нас был мальчик, сын нашей воспитательницы (четыре года). Мы очень удивились, когда услышали, что он называет её Елена Николаевна. Когда мы спросили, почему он не называет её мамой, он выдал ответ, который до сих пор вызывает у меня чувство гордости за этого мальчишку: "Потому что остальные дети будут скучать по маме".

Бегал за мной один паренек в летнем лагере, лет в 8. Ничего лучше, чем кинуть в голову ему камень в ответ на его признания в любви, я не нашла. Вправлять мозги в мою голову вызвали родителей...

Со старшей сестрой разница в 18 лет, мы никогда не были особенно близки. Мне было восемь, когда она родила, и девять, когда переехала к нам - это был кромешный ад. Она издевалась надо мной, как могла - оставить без ужина, запереть в комнате, запретить слезать с кровати по несколько дней (мне даже горшок был выделен). Мама в основном была на работе или принимала сторону сестры. Это было тяжело. Я плакала почти семь лет после этих событий при одном воспоминании, были лишние кг и стеснение при общении, но я старательно выгоняла это из себя, взяла себя в руки. Переехала в США, отходила курс у психолога (уже тут), хорошо зарабатываю, живу в Н-Й. С сестрой и племянницей общаюсь спокойно, без любви, все уже давно улажено и забыто, но тут она отправила девочку в лагерь сюда, предложила мне немного с ней посидеть перед ним. Я согласилась - показала город, купила ей телефон и новую одежду, потому что могу, да и ее жаль было, вдруг, сверстники заклюют. Ребёнок в лагере, и тут мне звонит сестра и начинает орать: "Зачем ты это сделала? Пристыдить, что ли, меня хочешь?" Без оскорблений не обошлось, узнала, что я все ещё тварь и стерва, как и всю жизнь. Не понимаю, что у нее в голове.

Моя бабушка - несовершеннолетний узник концлагеря. Ее борьба началась почти с самого начала жизни. в 4 года она оказалась в плену, в концлагере, и родителей больше никогда не видела. Кормили их в основном водой и опилками. изредка давали что-нибудь съедобное. И был в лагере немецкий солдат, который в свое дежурство приносил детям корки черного хлеба. Приносил и рыдал. к сожалению, при освобождении лагеря его убили, как и остальных фашистов. Вероятнее всего свои же и расстреляли.

Отношения с младшей сестрой довольно странные-то любимся, то ругаемся, как у всех-разница в возрасте, переходный период, все дела. И вот она уехала в лагерь, и от неё приходит смс-ка в двенадцатом часу ночи, что она танцевала медляк с мальчиком и он ей сказал, что она ему нравится. Какое же это счастье, что она этим поделилась именно со мной. Это такое доверие. Это заслужить надо.

Мне было 13, и я была в лагере, который находился в лесу. Однажды поссорилась с девочкой, которая считала меня близкой подругой, и она расстроенная убежала куда-то. Я решила, что помирюсь с ней, когда она вернется. Она не вернулась. Кто-то из детей увидел, как она перелезает через забор, ограждающий лагерь, и забил тревогу. Я помню полицию и ее заплаканных родителей. И что окрестности вокруг долго и упорно прочесывали. Ни единого ее следа. Стараюсь об этом не вспоминать, иногда виню себя.

Это был первый серьезный поход. Горный Алтай, пятый день. Сбросив наконец-то рюкзаки, разбив лагер и поужинав, мы побрели мыться в ледяной воде. Дров на этой высоте уже не было, а газ нужно было экономить. Ночью по делам я вылез из палатки и застыл – все небо светилось. От края до края пролегла звездная дорога Млечного пути. Таких звезд я никогда не видел в городе. Луна как большой фонарь освещала все вокруг.

Мне 25 лет, и ростиком я не выдалась: ровно 150 см. Всякие шутки, просьбы показать паспорт и прочее — дело привычное. Но летом, когда мы с мамой приехали в лагерь к младшей сестре, и меня отказывались выпускать с территории без письменного разрешения директора лагеря — это просто вышка.

Я в детстве была капризным ребёнком и просто ненавидела столовскую еду. Поэтому когда меня отправили на лето в лагерь, я брала из столовой чёрный хлеб, раскладывала его на балконе, и под солнцем он превращался во вкусные сухарики. Этим я и питалась.