Люблю есть капсулы от таблеток. Спе...

Есть у нас больная соседка на лестнице. Возможно, у неё шизофрения или какое-то другое психическое заболевание. Она носит медный таз на голове, регулярно пишет на соседей заявления, что те её облучают, обсыпают каким-то порошком и тому подобное. Однажды она вызвала к себе работников ЖКХ. Когда те зашли, она закрыла квартиру и не выпускала их несколько часов. Держала в заложниках, требовала убрать облучение. Вызволяли их с полицией. Мадам в дурдом так и не забрали.

Когда мне было 19 лет, то знакомые предложили попробовать странные таблетки. На мой вопрос: "что это?", они ответили: "это веселье, сестра". Попробовала, не вставило. Пошла домой, сделала домашние дела и легла спать. Вдруг чувствую, как что-то льётся на меня. Дождь. Открываю глаза..и понимаю, что я валяюсь на земле в каком-то дворе, вся избитая, со сломанным зубом и из одежды на мне только юбка, колготки и чей-то бюстгальтер. Не помню что произошло.

Когда учился в США, день через два подрабатывал в одной компании на ликвидации кладбища. Оно открыто с 60-х годов, расположенное на живописных холмах, некогда дорогое и элитное. От захоронения до другого не менее пяти метров во все стороны. Но город разросся и обступил его промзонами со всех сторон. Престиж кладбища упал, и его закрыли. Муниципалитет принял решение сократить его вчетверо. Работа в целом была "не пыльная", почти полностью механизированная. Бригада - пять человек, включая меня и постоянно находящегося рядом юриста. За смену "закрывали" с десяток могил, хотя могли вдвое больше, если бы не необходимость ставить-снимать вокруг могилы матерчатый забор-ширму от зевак. Мексиканец-оператор миниатюрного экскаватора ловко разрывал могилу точно до гроба и по краям. Пожилой темнокожий мужчина - оператор экстрактора, похожего на складской погрузчик, - поднимал гроб и подвозил к мобильному крематорию с третьим оператором, очень похожим на Энтони Хопкинса. Хотя юридически всё было давно улажено, время от времени объявлялись "возмущённые" родственники усопших с претензиями: "Предок немало заплатил, чтобы тут лежать. Требуем компенсацию". Баксы - основная цель этих претензий. Тогда юрист им всё популярно разъяснял, и дело заканчивалось тем, что за пять баксов родственники получали красивую урну-капсулу с прахом их предка и были довольны как слоны, ибо "халява, сэр! От предложения перезахоронить жмурика, не сжигая и за свой счёт, практически все отказывались. Когда мой контракт уже заканчивался, оператор-Хопкинс, проникнувшись ко мне некоей симпатией, позволил поподробней разглядеть свою шайтан-машину. Дорогая, сложная, но эффективная штука со множеством колосников, просевавших несгоревшие металлы (драгоценные в том числе). Но главный прикол в том, что родственники умерших получали прах не своего предка, а порцию общей золы от сожжённых накануне жмуриков. Юрист на мой вопрос: "Законно ли это?" — показал хитро составленный типовой договор, где было сказано, что по истечении часа после загрузки в крематорий тела/гроба родственники получают прах. Но нигде не указывалось, что это будет прах именно их родственника. По факту прах был абсолютно бесплатным, а пять баксов стоила сама капсула-урна. И не придерёшься!

Когда прихожу в аптеку первым делом спрашиваю, есть ли у них таблетки от лени. В надежде, что их уже наконец придумали :(

В 25 лет осталась без работы с диагнозом шизофрения. Все было нормально, пока однажды я не проснулась от удушья. Меня душил дедушка: мой любимый дедушка, который прививал любовь к литературе, в особенности, к стихам. Душил яростно — не знала, откуда взялись силы справиться с ним. Потом звонки в скорую и психдиспансер. Его не госпитализировали, потому что я якобы на него наговариваю, да и "возврастной он у вас". Посоветовали обратиться к психиатру по месту жительства. Начали посещать. Вначале были таблетки, но после очередного удушья со слезами бежала к врачу за направлением на госпитализацию. Врач обратила внимание и на меня: мол, у дедушки шизофрения, а она вполне себе может быть наследственной. Предложили пройти обследование, и лучше в диспансере. Эта история не закончилась ничем хорошим. Дедушку выписали, назначили корректирующие препараты, которые помогают лишь на короткий срок, а потом он вновь пытается меня убить, избирая более изощренные варианты, чем раньше. Теперь в ход идет любой колюще-режущий предмет, а я потеряла хорошую работу из-за отметки психиатра о моей появившейся шизофрении.

Я обожаю стирать! Стоит просто батарея всяких средств для стирки: гели, порошки, капсулы, кондиционеры. Машина в кухне за 70 тысяч. Никакого грязного белья нигде - тут же все стирается. Это моя обсессия. Я ни дня не могу прожить, чтобы ни загрузить что-либо в стиралку. Такое удовлетворение получаю, когда развешиваю чистые вещи!

Я работаю в Домодедово в таможне. Был случай, когда мы заставили человека раздеться, так как на сканере обнаружили какой-то большой предмет в области паха. Когда парень снял своё нижнее белье, мы поняли, что у него не бутылка с порошком в трусах, а всего лишь богатое достоинство. Но с каким чувством гордости он снимал свои труханы…

Всегда хотела похудеть. Ничего не действовало: не фитнес, не таблетки. Единственное, что помогло, – это есть детское питание. То самое, что в малюсеньких баночках, без соли, сахара и консервантов.

А вы задумывались, что наша психика - самая что ни на есть настоящая клетка? Загнать себя в нее очень легко, превратив свою жизнь в кошмар, а вот выбраться из нее очень сложно. В 21 у меня случился нервный срыв, сейчас мне 24, с проблемами, которые были тогда, я справилась, но "придумала" себе другие. И это нереально тяжело, когда понимаешь, что кроме себя самой никто и ничто не поможет (ни таблетки, ни психологи). Взять себя в руки тяжелее, чем кажется.

Девушка, 24 года. Снимаю квартиру, работаю на дому, содержу себя сама. На все вопросы о личной жизни прямо и грубо говорю, что это не ваше дело. Никаких привязанностей. Только два друга, которые знают, что у меня прогрессирующая шизофрения. Горсти таблеток, сумка с документами и вещами, которую в любой момент можно схватить и отправиться в больницу. Через 5 лет от меня не останется ничего: покалечат лекарства или добьёт болезнь. В 18 я не представляла такого исхода, сейчас я смирилась.