Материнская любовь - это что-то нев...

У матери есть двоюродная сестра, которая летом жила в Геленджике, а на зиму переезжала в наш городок, в квартиру, которая пустовала. Коммуналку всегда оплачивала мама, даже зимой. Ни копейки с тёти не взяли за три года, сделали ей прописку в этой квартире. Когда я заболела, мама отправила меня к сестре на месяц к морю. А та в конце выставила счёт, равный двум зарплатам мамы. Были посчитана даже туалетная бумага, свет, вода. Сильно удивилась тётя квартирантам, приехав в ноябре на зимовку в нашу квартиру.

После похорон мамы наступило полное "затишье в эфире". Никто не звонил, не писал. Полный вакуум. Я понимаю, что жутко неудобно, что надо пересилить себя, что типа "лучше человека не трогать", всё это маскировка собственного равнодушия. Моя троюродная сестра, от которой я ждала поддержки, сказала: "Для меня это был очень сильный шок, это же моя тётя, поэтому я сама переживала, поэтому не писала", — и ничего, что это была моя МАМА. На работе никто даже не подошёл и ничего не сказал, хотя все знали. Очень сильно разочаровалась в людях, их пугает горе, даже если это твой друг. По итогу оказалось, что рассчитывать можно только на себя, и важен ты себе сам только.

Тётя любит вышивать, и, когда я в детстве у неё гостила, она мне часто говорила: "Главное, чтобы изнанка была такой же красивой, как и "лицо". Или даже лучше!" С тётушкой давно не общались, живём в разных городах, но недавно я поняла — ведь не о вышивке она тогда говорила, совсем не о вышивке...

Тётя моей мамы была женой адъютанта. Соответственно, жила в достатке: квартира большая на Арбате и дача прям рядом с Москвой со всеми коммуникациями, собственным телефоном, канализацией, 30 соток. Мама осталась ближайшим родственником, все ей уже завидовали — такое богатство же! Отношения хорошие с тёткой были. В итоге участок был продан за бесценок практически, а квартиру государству оставила. Тётя свой поступок объяснила тем, что государство ей всё дало, так пусть ему обратно и достанется.

Мама рассказывала про чудеса бартера. 1991 год, она студенткой жила в общаге. Однажды из-за границы муж её сестры привез в подарок зажигалку Ronson — красивая, понтовая. Знакомые парни предложили обменять её на духи Шанель, согласилась. А мама в Москве была с временной пропиской и решила духи использовать с умом — вручила их вместе с заявлением комендантше общаги и почти сразу получила постоянную, жила и училась дальше спокойно :)

В детстве были длинные волосы. Ужасно не нравилось сушить их после бассейна. зимой оставляла косу "на улице", и пока ехала домой, она превращалась в большую сосульку. В мою личную сосульку.

Возвращаюсь поздно с работы, устала как лошадь, еле волочусь, голова не работает, на улицах никого, страшно. Вдруг вижу на земле кепку, которая движется, мать её! На дереве листочек не дрогнет, а кепка-то движется! Всё, думаю, или я переработала, или лечиться пора. Подошла поближе, пригляделась, ножкой легонько потыкала — что-то твёрдое. В общем, ёжик там как-то застрял и шёл себе, и шёл под кепкой, пока я, спасительница, не отнесла его в этой же кепке в ближайший парк.

В детстве я была так сказать клептоманом.Я тырила у детей игрушки.Помню как-то унесла в трусах плюшевую летучую мышку.Ещё как-то 2 двоюродные ночевали.Взяла их панду и закинула за диван.Больше они её не видели.Стыдно немного...

Пошла я в детстве с бабушкой в городскую баню, она любила парилку, меня с собой брала. Лет шесть мне было. В тот день в женском зале намывались цыганки. Какие же они были офигенные! Стройные, белозубые, длинноногие, с нежной смуглой кожей, с красивыми стрижками внизу живота. Я, мелкая, во все глаза на них глядела. А старшая у них была настоящая ведьма, толстая, усатая, низкосракая, с золотыми зубами. Как же они, подумала я тогда, из таких красавиц превращаются в жутких ведьм(

Будучи маленьким ребенком, по ночам я просыпалась от охов-вздохов и шлепков в кухне, и орала, звала маму, мол, живот болит. Потом воспитательнице в детском саду пожаловалась, что папа маму бьет. Все это прекратилось, и папа старался больше проводить времени со мной. Но никто не знает, что я была маленькая засранка и все прекрасно понимала, просто ревновала маму. Сейчас стыдно.