Приятельница перешла работать в нов...

В 92 году моей маме выдали путёвку в детский лагерь на море, Геленджик. Это было большим везением, денег у родителей не было. В конце отдыха приехала новая смена детей, и нас заселили всех в один корпус — по 10 человек на четыре места, и перестали кормить. В последние два дня я уже не могла вставать, руки, ноги тряслись. После ещё два дня в поезде без еды. Мама до сих пор вспоминает, как мы вывалились из поезда худющие и с синяками под глазами. Родители тогда расплакались и больше я в лагерь никогда не ездила.

Второй класс, летний лагерь, экскурсия, мы идём парами друг за другом. Я случайно зацепила пятку девочки, идущей впереди меня, и запачкала её носок. Сразу извинилась не один раз. Как эта козявка только меня не обзывала! Требовала — делай, что хочешь, а чтобы пятна не было. Не пускала меня в общую игру, унижала при всех. Довела до слёз, а потом до злости. Я вырезала пятно ножницами, отдала ей носок и пошла играть. Под её вопли.

Моей прабабушке было 16, когда пришли немецкие войска в Беларусь. Их осматривали доктора, чтобы отправить в лагеря работать. Тогда девочки мазались травой, которая вызывала сыпь, похожую на оспу. Когда прабабушку осматривал доктор он понял, что она здорова, но солдатам он сказал, что она больна, а немцы страшно таких боялись. В итоге, этот немецкий доктор спас немало людей. Если бы не он, меня бы не было на свете.

В детстве очень часто ездила в загородные лагеря. И вот однажды в одном из лагерей у нас был мальчик, сын нашей воспитательницы (четыре года). Мы очень удивились, когда услышали, что он называет её Елена Николаевна. Когда мы спросили, почему он не называет её мамой, он выдал ответ, который до сих пор вызывает у меня чувство гордости за этого мальчишку: "Потому что остальные дети будут скучать по маме".

Бегал за мной один паренек в летнем лагере, лет в 8. Ничего лучше, чем кинуть в голову ему камень в ответ на его признания в любви, я не нашла. Вправлять мозги в мою голову вызвали родителей...

2001, мне 10. Детский лагерь. Тот неловкий момент, когда мальчик Витя, с которым ты танцуешь второй медляк подряд, шепчет на ушко свою страшную тайну: "мне на самом деле 11 лет, а не 12".

В первый раз алкоголь я попробовала в лагере. И это был целый квест. Надо было скинуться отрядом, послать кого-то за пределы лагеря, чтобы купил; кого-то поставить на шухер, потом протащить это все мимо дежурных и вожатых, тщательно спрятав; и лишь потом вечером распить, чтобы никто не засек. Отряд действовал как один человек. А так как покупалось немного, напиться никому не удавалось... Но! Как я поняла много позже, самый смак был не в распитии, а вот в этом приключении. Эх, школьные годы...)

Когда меня спрашивают, как я познакомилась с мужем, я отвечаю что-то невнятное или банальное. Стыдно говорить, что познакомились мы с ним в детском лагере, где я была вожатой, а он — ребёнком в моем отряде. Разница между нами восемь лет, и ему было на тот момент 10. По его словам, как переклинило. С 14 активно ухлестывал, в 18 звал замуж, в 22 своего добился.

Со старшей сестрой разница в 18 лет, мы никогда не были особенно близки. Мне было восемь, когда она родила, и девять, когда переехала к нам - это был кромешный ад. Она издевалась надо мной, как могла - оставить без ужина, запереть в комнате, запретить слезать с кровати по несколько дней (мне даже горшок был выделен). Мама в основном была на работе или принимала сторону сестры. Это было тяжело. Я плакала почти семь лет после этих событий при одном воспоминании, были лишние кг и стеснение при общении, но я старательно выгоняла это из себя, взяла себя в руки. Переехала в США, отходила курс у психолога (уже тут), хорошо зарабатываю, живу в Н-Й. С сестрой и племянницей общаюсь спокойно, без любви, все уже давно улажено и забыто, но тут она отправила девочку в лагерь сюда, предложила мне немного с ней посидеть перед ним. Я согласилась - показала город, купила ей телефон и новую одежду, потому что могу, да и ее жаль было, вдруг, сверстники заклюют. Ребёнок в лагере, и тут мне звонит сестра и начинает орать: "Зачем ты это сделала? Пристыдить, что ли, меня хочешь?" Без оскорблений не обошлось, узнала, что я все ещё тварь и стерва, как и всю жизнь. Не понимаю, что у нее в голове.

В детстве, когда нам было лет десять, мы были в детском лагере, и была у нас игра «Что бы ты сделал, если бы на час оказался волшебником и мог наколдовать, что угодно?». Я сказала, что вылечила бы свою тётю от рака. Все дети сильно смеялись. Так не по себе мне не было никогда.