Работаю в психиатрии. Многое уже по...

Бесит, когда разговаривают по телефону в соседней кабинке общественного туалета. Стараюсь журчать как можно громче. И взбзднуть посильней, чтобы на том конце провода услышали, как для человека важен разговор, что, даже справляя нужду, он не прерывается ни на секунду.

Была сложная рабочая неделя, уходила рано и приходила поздно. Была зима, поэтому носила утепленные черные колготки, на которых в середине недели на пятке образовалась дырка. Не было времени штопать или идти покупать новые, так как придя домой, сразу спать. Поэтому ходила с дыркой, прикрывая ее обувью. Но в конце недели спалилась перед начальником, когда сняла под столом обувь. Пожалел и выписал премию на новые колготки, так как я "бедная", "несчастная", даже колготки позволить себе не могу)

На работе есть девочка, которая до зеленых слюней напивается на каждый корпоратив. Всегда с веселыми историями: засыпает прям за столом, с кем-то дерется, целуется. После над ней все угорают, а она злится и обижается, но бухать не перестает.

Моя бабушка любит поговорить о свих похоронах. Она резко отвергает идею кремации, настаивает на могилке на кладбище, куда мы должны приходить и её вспоминать. А я не могу это никак принять: очень люблю её, но понимаю, что на кладбище ходить не буду. Не моё это. Я бы сделала маленькую урночку, хоть своими руками, для щепотки её праха. И хранила бы на полке, грустила бы, глядя на неё. А лучше всего хранила бы её в памяти живой и веселой, как дедушку, фотография которого висит над моим рабочим столом. Так и спорим с ней, как лучше.

Отдыхала в Одессе в летнем лагере, моей подружке ее бабушка привезла кабачковую икру. Нам стало скучно и мы открыли ее и пошли в туалет. А она коричневая и жидкая как дерьмо. Я запустила руку в банку и разбрызгала этим кабачковым поносом все стены потолок пол короче все. Получилось реалистично. Утром мы проснулись оттого что старый дед уборщик протащил на 2й этаж садовый шланг и смывая им это со стан и потолка матерился и давался диву одновременно. А на утро оно реально было похоже на говно. Кто-то пошутил, что у одной из девочек был фонтанирующий понос

Первый раз приехала в деревню, к бабушке в 14 лет. Познакомилась с соседями моего возраста и уже на второй вечер пошла с ними в сельский клуб. Попробовала медовуху. Пилась вкусно, но как вырубила не помню. Проснулась в крапиве со спущеными штанами. Жопа и руки горели адским пламенем. Оказалось пошла пописать... и потерялась.

Стал я замечать, что моя жена вроде как радуется моим отъездам, поощряет посиделки в баре с друзьями и расстраивается, если они отменяются. Заподозрил, что это время она проводит не в одиночестве. Я её старше, может, думаю, захотелось молодого мяса... Поставил дома по вебкамере в каждой комнате. Ну, думаю, если и не дома встречаются, то хоть удостоверюсь, что как только я за порог, так и моя благоверная куда-то намыливается. Записи перекидывал себе на диск, посмотреть всё не решался, было муторно и тошно. Однажды, когда жена уехала к подруге, взял пузырь вискаря и сел смотреть записи за несколько моих отъездов. В общем... не изменяла мне моя жена. Она в моём кабинете с моего компьютера с подружками по сети в шутер рубилась. С воплями, с матом, с едой за компьютером. Знала, что я не одобряю. Но по сравнению с тем, что я успел себе надумать, я уже очень даже одобрял! Жене, впрочем, о проверке говорить не стал, обиделась бы (и правильно сделала). А камеру в кабинете оставил, даже разместил поудобнее и теперь иногда с удовольствием смотрю, как моя благоверная, забравшись с ногами на кресло, непричёсанная, что-то жующая, играет в шутер и громко матерится.

Когда училась в школе, у нас было дежурство. Каждую неделю выбирали старшие классы и распределяли, кто в какой день где дежурит по школе. И вот моя очередь подошла дежурить в столовой, помогать поварам накрывать на стол, затем убирать все с них. Стою, выливаю недопитые компоты в ведро, другой человек еду также выливает, в тот раз это был суп. Думала, что это все собачкам или в мусорку, а оказалось, что это все потом подогревали и заново стали подавать следующей смене. Больше я в этой столовой не ела.

Сидели в одной комнате с другом, я максимально незаметно достаю из сумки прокладку ещё не распечатанную. Хотела в туалет, но друг замечает её у меня в руке и начинает биться в истерике с криками: "А-а-а, убери эту дрянь!" Как оказалось, с самого детства его мама и сестра меняют использованные прокладки в комнате при нём. Разговоры не помогли.

В детстве откровенно не понимала, почему у всех людей при улыбке видны нижние зубы, а у меня нет и очень переживала по этому поводу. Поэтому старалась улыбаться, выпячивая вперед нижнюю челюсть и широко скаля зубы. Теперь все мои семейные фотоальбомы заполнены счастливыми лицами моей семьи и моим оскалом, то ли как у серийного маньяка-шизофреника, то ли как у страдающего запором дикого зверя, попавшего в капкан.