Решила как-то сфотографироваться об...

Я встретила его, когда мне было 16. Ему 20. Он сломал меня, мой юношеский максимализм, строптивость, мои дурацкие представления об идеальном мужчине. Стал тем самым, кого я потом всегда вспоминала, когда звучала грустная музыка. Мы были вместе год, он учил меня, лепил. Но я сказала нет. Почувствовала, что остановилась в развитии, ничего не хотелось, потому что все мои мысли занимал только он. Я любила его уже тогда, но признать это было бы проявлением слабости. Да и какая серьезность в таком возрасте? Уже после расставания на протяжении двух лет мы продолжали видеться, проводить время. Все знали, что это не конец. А потом он сказал, что устал ждать. Встретил девушку, не такую, как я. Она смотрела ему в рот, хлопая ресничками. Я воспринимала ее как данность, ну, есть и есть. В глубине души я знала, что мы предназначены друг-другу, просто не то время. А потом она забеременела. И он, как порядочный человек, женился. И тут я поняла, что это конец. Он продолжал твердить, что любит меня одну, плакал в трубку во время ночных звонков. После их свадьбы я замкнулась, попала в больницу с нервным истощением. Через полгода после рождения самого красивого мальчика на свете он появился на моем пороге. Сказал, что не может больше терпеть этот фарс. Подал на развод. Его жена не унималась, обрывала телефоны, пыталась свести счеты с жизнью. Мы стали ругаться, он просил не обращать на нее внимания. Она присылала фотографии с вечно плачущим малышом, с кроваткой, которая стояла на балконе в январе, или с коляской посреди проезжей части. Я отпустила, и он вернулся в семью. Почти сразу она снова забеременела. Родилась чудесная девочка. Все это время я жила как в тумане. Сейчас оглядываюсь назад и не узнаю себя. Стала тенью. Он порывался вернуться ко мне, во второй раз подав на развод. Уж не знаю, на какие ухищрения пошла жена, но в день финального похода в ЗАГС за расторжением брака она появилась со справкой о новой беременности. Мне уже ничего не хотелось, я миллион раз пожалела о том, что вообще встретила его на своем пути когда-то. И решила вычеркнуть его из своей жизни, стереть память, надо было учиться жить по-новому. выбросив на помойку восемь лет своей жизни - самые лучшие годы. Его жена периодически продолжала слать мне фотографии их "семейного счастья", с издевкой интересовалась, что приготовить на романтический ужин и какие чулки для утех ей прикупить, хотя я знала, что они спят в разных комнатах. Почти два года затишья... У меня начала налаживаться жизнь, я перестала считать себя ущербной и несчастной. И как-то среди ночи раздается звонок. Всхлипы, с трудом распознаваемая речь, просьбы приехать. Он сидел в морге, белый, с трясущимися руками. Его жена разбилась в автомобильной аварии, не справившись с управлением, в годовщину их свадьбы. Ее руку, вывернутую наружу, торчавшую из-под черного мешка на каталке, я запомню на всю жизнь. Сейчас прошло три года. У меня трое детей, которые зовут меня мамой, любимый мужчина, на подходе наш общий ребенок. И память о женщине, судьбу которой я, сама того не желая, поломала. Иногда она снится мне, синяя, говорит, чтобы я заботилась о ее детях и о муже, чтобы была добра к ее родителям. Очень надеюсь, что она простила меня где-то там. Очень надеюсь.

У меня самый лучший и веселый начальник на свете. В пятницу вечером, в 17:55, он вскочил со своего кресла, накинул куртку и, с криком: "Кто последний – тот лошара", – убежал домой.

Как-то в открытое окно на балконе залетела птица, и я ждала бурной реакции у котов. Один оправдал мои ожидания и начал бедную птичку гонять по балкону, а вот второй кот... упал в обморок! Кот. От вида птицы. В обморок... Выгнала пернатую и пошла приводить в чувство кота.

В молодости, когда нужны были деньги, но не хотелось просить у родителей, я специально на виду у папы садилась зашивать колготки)) Знала, что он просто не мог допустить, чтобы я или мама ходили в зашитых колготках! Папа сразу же давал мне деньги на несколько пар))

В доме отдыха дело было. Сижу на скамейке, никого не трогаю. Внезапно, помахивая на ходу огромным кружевным веером, приближается странного вида женщина. Вопрошает: "Это вы мне говорили, что тот паштет был хорош?" Удивляюсь, но отвечаю, что не я. Дама продолжает: "Так вот: его даже еноты не едят". И гордо удаляется.

Живу в одном из спальных районов Москвы. Стараюсь следить за здоровьем и достаточно давно вошло в привычку бегать по утрам. Мне так чудно видеть на пробежке в 7 утра изумленные лица прохожих и любопытствующих мамаш из окна. Словно я кого-то ограбила и бегу от полиции. Хотя, когда была по работе месяц в Америке, было наоборот: люди улыбались, здоровались и желали хорошей пробежки, иногда даже присоединялись другие любители спорта.

Приехала к бабушке летом на каникулы и стала просить взять котенка. Она согласилась, только говорит — взрослого Ваську в избу не пускай, загрызет он котенка. Назвала котенка Тепой, конечно, не уследила, как Васька в избу пробрался, бросилась спасать Тепу, а Вася его понюхал и стал вылизывать, Тепа так и уснул около него. С этого дня Васька стал ухаживать за Тепой, вместе ели, спали; однажды принес ему двух мышей, а стал Тепа старше — стали на охоту вместе ходить.

Ехала недавно на работу - ехать около часа в метро. Естественно, людей куча, я стояла около двери напротив выхода. И понимаю, что становится плохо и, если срочно не сяду, упаду в обморок. Пришлось сесть прямо на пол - лучше уж, чем падать. И тут рядом со мной приседает парень и спрашивает испуганным голосом, что со мной случилось. Я говорю, что скоро пройдет, не первый раз, но он настоял на том, чтобы проводить меня прямо до работы. И проводил, хотя ехать ему совсем в другую сторону было. Поднял настроение на долгое время.

Приехала я как-то из отпуска, хожу по квартире, тут слышу с балкона стоны-всхлипы. Беру молоток, иду смотреть. На балконе лежит весь в слезах мужик, просит помочь. Я в шоке, звоню в скорую и полицию. Потом оказалось, вор-домушник залез в моё открытое окно (балкон закрытый), там навернулся на куче досок и прочем хламе, одну ногу пропорол, другую сломал. Так и лежал два дня, пока я его не нашла.

Моя бабушка любит поговорить о свих похоронах. Она резко отвергает идею кремации, настаивает на могилке на кладбище, куда мы должны приходить и её вспоминать. А я не могу это никак принять: очень люблю её, но понимаю, что на кладбище ходить не буду. Не моё это. Я бы сделала маленькую урночку, хоть своими руками, для щепотки её праха. И хранила бы на полке, грустила бы, глядя на неё. А лучше всего хранила бы её в памяти живой и веселой, как дедушку, фотография которого висит над моим рабочим столом. Так и спорим с ней, как лучше.