Убедилась в сотый раз, что дети - э...

В 8 лет родители отправили меня в летний лагерь. На ночь детские спальни вожатая (ворчливая женщина) запирала на ключ. Многих это крайне возмущало, так как приходилось терпеть до утра, если вдруг приспичивало (я частенько мочился в кровать). Одним прекрасным утром просыпаемся с витающим в воздухе душком каках. Кто-то навалил кучку прямо под дверью, а вожатая как раз и угадила в неё шлёпонцем. Виновник себя не выдал. Мысленно благадарю того героя, который противостоял тиракту "закрытых дверей".

Мне было лет 12, приехала в лагерь. Одна девочка из новых знакомых сказала, мол, надо же, у тебя много веснушек, а я ответила, что у меня папа рыжий. Девочка оказалась болтушкой, через неделю весь лагерь знал, что мой папа — "тот самый Рыжий из «Иванушек»", и он нехороший человек, во всех интервью говорит только про сыновей, а о дочери и не упоминает! То, что у меня совсем другая фамилия и отчество Владимировна никого почему-то не смущало. И только когда на родительский день ко мне приехал папа, все внезапно догадались, что бывают и другие рыжие мужчины.

Мне 25 лет, и ростиком я не выдалась: ровно 150 см. Всякие шутки, просьбы показать паспорт и прочее — дело привычное. Но летом, когда мы с мамой приехали в лагерь к младшей сестре, и меня отказывались выпускать с территории без письменного разрешения директора лагеря — это просто вышка.

Когда я была маленькая, мне купили самокат. Но я, не успев как следует накататься, уехала в летний лагерь. Когда приехала обратно, узнала, что мама дала мой самокат детям подруги покататься, и они его сломали. Конечно, у меня была истерика, и, чтобы меня успокоить, мама пообещала купить мне ролики. Недавно мне исполнилось 22 года, и родители притащили мне красивые, блестящие, розовенькие ролики! Буду учиться кататься.

С 6 класса отец никуда не пускал. Ни на дискотеки, ни в лагерь (когда выиграла билет на олимпиаде). Вечно орал, что "залетит и принесёт в подоле!". Хотя в то время я и думать о таком не думала. Называл жирной козой (была крупной девочкой в классе). Сейчас мне 30. Замужем. Забеременеть не получается. Отец упрекает: "А чё внуков мне не дарите?!" Похудела в два раза. Ноет, что я болезненно выгляжу. Мама уже не удивляется, почему я когда-то сказала, что сдам его в дом престарелых и в жизни не навещу.

Я в детстве была капризным ребёнком и просто ненавидела столовскую еду. Поэтому когда меня отправили на лето в лагерь, я брала из столовой чёрный хлеб, раскладывала его на балконе, и под солнцем он превращался во вкусные сухарики. Этим я и питалась.

Моя прабабушка и бабушка считаются узницами концлагеря. Бабушке было два года в то время. Несмотря на то, что их лагерь был одним из "мягких", маленькому ребёнку там выжить было практически нереально. Мне было 16 лет, когда я спросила у прабабушки: "Как так вышло, чудо ведь?" Она мне прямо ответила: "Я красавицей была, со мной все офицеры спали, я уж старалась, как могла. Всегда сыты были, и дочь не трогали". Я тогда в шоке была, считала, что это ужас. Сейчас не считаю. Извинилась.

В детстве мама отправила меня в детский лагерь на берегу Чёрного моря. Кто-то мастерили для родителей подделки, кто-то покупал сувениры, а я просто набрала десятикилограммовый пакет красивых, как мне казалось, морских камней, и по приезде мамы вручила ей этот "сувенир". Мама смеялась и плакала одновременно)

Преподаватель по культуре рассказала о случае из детства: она приехала в летний международный лагерь, это были 60-70 годы. В то время жвачка была чем-то необычным для простого человека, и в руки ее не каждый брал. И запомнился ей момент, когда датские дети брали горстями жвачку и кидали на пол, а советские дети подбирали их и не думали о том, что их таким способом унижали. Почему их никто не остановил, я понять не могу.

Мне было 13, и я была в лагере, который находился в лесу. Однажды поссорилась с девочкой, которая считала меня близкой подругой, и она расстроенная убежала куда-то. Я решила, что помирюсь с ней, когда она вернется. Она не вернулась. Кто-то из детей увидел, как она перелезает через забор, ограждающий лагерь, и забил тревогу. Я помню полицию и ее заплаканных родителей. И что окрестности вокруг долго и упорно прочесывали. Ни единого ее следа. Стараюсь об этом не вспоминать, иногда виню себя.