В начальной школе нам дали задание ...

В детстве я была так сказать клептоманом.Я тырила у детей игрушки.Помню как-то унесла в трусах плюшевую летучую мышку.Ещё как-то 2 двоюродные ночевали.Взяла их панду и закинула за диван.Больше они её не видели.Стыдно немного...

Пошла я в детстве с бабушкой в городскую баню, она любила парилку, меня с собой брала. Лет шесть мне было. В тот день в женском зале намывались цыганки. Какие же они были офигенные! Стройные, белозубые, длинноногие, с нежной смуглой кожей, с красивыми стрижками внизу живота. Я, мелкая, во все глаза на них глядела. А старшая у них была настоящая ведьма, толстая, усатая, низкосракая, с золотыми зубами. Как же они, подумала я тогда, из таких красавиц превращаются в жутких ведьм(

Я еврей, и по фамилии догадаться об этом легко. А ещё у меня с детства заболевание печени, и мне категорически нельзя жирную пищу. Особенно сало и свинину. У родителей моих школьных друзей был бесплатный аттракцион «НАКОРМИ ЕВРЕЯ СВИНИНОЙ». Каждый раз, когда в гостях мы садились кушать, и я спрашивал, не свинина ли на столе, меня убеждали, что это не так. Хотя специально готовили именно её. И радовались: вот поел еврей свинины — и не умер! Да, не умер. Но дома меня каждый раз рвало, и болел живот.

Будучи маленьким ребенком, по ночам я просыпалась от охов-вздохов и шлепков в кухне, и орала, звала маму, мол, живот болит. Потом воспитательнице в детском саду пожаловалась, что папа маму бьет. Все это прекратилось, и папа старался больше проводить времени со мной. Но никто не знает, что я была маленькая засранка и все прекрасно понимала, просто ревновала маму. Сейчас стыдно.

Я с детства была худой, костлявой. Но фигура пропорциональная, лицо миленькое. Если одеться во всё закрытое, то ничего так, пойдёт. Как же я мечтала быть пухленькой! В 30 лет начала понемногу набирать вес, выправилась, даже сарафаны стала носить. И вот мне 48 лет, и у меня живот, от которого я тащусь! Он колыхается при ходьбе, и мне это нравится. Только достали знакомые, которые говорят, что мне пора худеть, а то потолстела. Не для вас я живот наедала! Сами вы жирные!

Работала в детском саду, сколько же родителей не следят полноценно за своими детьми! С виду хорошо одеты, грамотно общаются, а на деле , то у ребёнка дырка на колготках, то ногти длиннющие и грязные настолько, что аж воняют. Не выдержала принесла на работу хорошие ножнички и переодически подстригала ногти, а в тихий час штопала колготки.

В детстве играла во врача. Моим любимым пациентом была барби. Лысая, с финалом, гипсом на ноге и на инвалидном кресле, которое я смастерила из стула и колес от кареты.

Сильно напилась на новогоднем корпоративе, домой ехала в метро на автопилоте. Блевала в метро, от меня отсаживались люди. Стыдоба, в общем. Но напротив меня сидел мужчина, он просто подавал мне салфетки и иногда смотрел с жалостью. Уже не помню, как он выглядел, но благодарна ему до сих пор.

Как-то раз сильно поругалась с мамой и, сидя на скамейке, жаловалась подруге. Рядом сидела девочка лет 12-14. Когда я закончила говорить, она внезапно спросила меня: "Тебя мама кормит, любит и одевает. Ты хоть раз тарелку ей помыла? А я готова хоть 100 перемыть, лишь бы она у меня была!" И такая боль была у неё во взгляде... Уже много лет прошло, а я с мамой до сих пор стараюсь не ссориться.

Познакомился с девушкой, у нас начались отношения, и в один прекрасный день ей поставили диагноз "лейкемия". Мы встречались ещё не так долго, и она сказала, что поймёт, если я уйду и не захочу переживать с ней всё это. Врачи подливали масла в огонь, говоря, что ничего не поможет, что они бессильны, но я твёрдо решил быть с ней, что бы не случилось. Я пережил вместе с ней и ужасные курсы химиотерапии, и ночные судороги, и бесконечные слёзы. Она постоянно гнала меня, не разговаривала со мной, пыталась отвергнуть любыми способами, но я не сдавался. Она худела, теряла волосы, много спала, нервничала, психовала. Я был неким громоотводом, она отрывалась на мне по полной. Полтора года спустя болезнь начала отступать, и все прогнозы врачей оказались ложными. Она выжила, и я отдал бы всё, чтобы постоянно видеть эту её счастливую улыбку, когда наш врач сказал, что всё ужасное позади, я отдал бы всё, чтобы она снова так крепко держала меня за руку, чтобы она снова обняла меня так сильно, что я не мог вздохнуть. Ещё полгода ушло на реабилитацию. Я всё время был с ней. Мои родители недоумевали, но не лезли с нравоучениями. Я поменял много работ, но сейчас всё же нашёл своё место. Жизнь сначала дала нам обоим неслабый пинок под зад, а потом подарила нереальное счастье. Через две недели женюсь на самой прекрасной девушке на свете.