Всю ночь снилось, как Бэн Афлек и М...

Я сдала все экзамены с наушником, чувствовала себя Бондом на экзамене...А недавно услышала, как мама по телефону говорит своей знакомой, что, мол, у меня дочка умница, все учит, вот сессию на 5 закрыла, умница, так ей горжусь! ) теперь не знаю, как сказать ей, что нечестно сдала... стыдно

В детстве жила с отчимом и мамой. Жили в маленькой однокомнатной квартире, моё спальное место было огорожено шкафом, а спала я на старом диванчике, который вечно скрипел, пошатывался и вот-вот должен был отжить своё. Его чинили несколько раз, но пришёл момент, когда он совсем отказался выдерживать мой вес и рухнул прямо подо мной спящей посреди ночи. Помню, как я испугалась, хотелось плакать, но я зажала рот руками, боясь разбудить отчима. Сидела, давилась слезами. Шум разбудил только маму, которая прибежала проверить, как я и что случилось. Отчим в тот момент не проснулся, как и потом, — он умер от сердечного приступа в ту ночь. Радовалась, ведь за сломанный диван новых синяков на моем теле не прибавилось.

У нас на работе строгий дресс-код. Кто по секрету рассказал, а кто лично был замечен: многие девушки у нас носят под скромной одеждой яркое довольно откровенное бельё и чулки. А мужчины смешные носки и трусы. В каждом из нас живёт бунтарь)))

У меня большая грудь (8 размер) при обычном 44 размере одежды. Продавщицы нижнего белья всегда(!) залезают в кабинку и пялятся! Последний раз аж все три продавщицы небольшого отдела "подбирали" мне бюстгальтер, забив на других покупателей, и все вместе заглядывали и смотрели.

в какой то момент я переехала к отчиму с мамой. как то раз возвращаюсь домой и меня ловит соседка-бабушка с наездом, мол Ирочка (моя мама) такая хорошая-раскрасивая, а я вертихвостка малолетняя и бабки меня-разлучницу в подъезд не пустят) оказалось, бабушки думали, что я любовница отчима и переживали за мою маман) пришлось набирать маму и та по телефону объясняла бабулькам, что я ее дочка и никого из семьи уводит не буду)

Достала толерантность! Гея я не могу назвать пи*ором, а он меня жирной может... Пи*ор.

Коллеги спрашивают, почему я не иду на новогодний корпоратив. Я открещиваюсь тем, что денег нет. "Так премия же к Новому Году будет!" — говорят они. "Да у меня и премия уже практически заранее потрачена..." — отвечаю я. А не иду я на самом деле потому, что я с ними не то, что за стол, я с ними рядом даже срать не сяду, паскуды двуличные!

Еду в маршрутке, на соседнем сидении дедушка лет 70. Дедок начинает на ровном месте рассказывать истории из своей жизни. Я его слушала, кивала в согласии, когда нужно. Заметила, что некоторые пассажиры на меня оборачиваются и улыбаются с сочувствием. А одна женщина прошептала другой: "Вот он присел ей на уши!". Дедушка этого не слышал, а мне так обидно стало. Ну не убудет с меня, если я его выслушаю. Может, он одинок, и ему на старости лет поговорить даже не с кем.

В детстве я жутко боялась щекотки. Мой дядя сажал меня себе на плечи, крепко держал за ноги, а мама подкрадывалась сзади и начинала меня щекотать. Вырваться от этих садистов было нереально. Так и мучили меня, пока у дядьки не заболела спина.

У меня есть подруга. Она шикарная красивая брюнетка со стальным характером. Мы спим периодически, секс с ней супер. Подозреваю, что я не один у нее такой, но допросами не мучаю. Для нее все это несерьезно и считает она себя абсолютной одиночкой. На мои вопросы, чего замуж не выйдет уже или не сойдется с кем, отвечает, что вокруг одни слабаки. Я смеялся с такого женского высокомерия до одного случая. Живем мы с ней в зоне военного конфликта, и вот началась бомбежка и взрывается мой загородный дом, где мы и находились. От грохота и ужаса меня парализовало начисто. Моя подруга моментально выволакивает меня из дома и прячет в подвал. Пока я приходил там в себя и пытался отдышаться, прогремели еще четыре взрыва. После обстрела мы вышли на улицу, меня трясет, а она спокойно курит. Приезжают скорые, мне ставят легкий шок и пару ушибов. Вот тут я и замечаю, как эта супервумен вытаскивает из своей ноги нифиговый такой кусок деревяшки. Медики ее сразу в карету, накладывать швы. Она отказывается от анестезии, говорит, что укол еще кому может понадобиться, ей шьют ногу по живому, после чего она снова закуривает и сообщает, что подустала и поедет домой. Могу сказать теперь только одно - я вообще больше не смеюсь с ее высокомерия и искренне считаю, что единственный достойный ее мужик - это Чак, мать его, Норрис.