Бывает, что в транспорте, в толпе, ...

У меня не складывались отношения с одноклассниками. Особенно трудно было в подростковом возрасте - выяснение отношений доходило до драк, я была белой вороной, они толпой. И вот с окончания школы прошло больше 10 лет, я работаю детским и семейным психологом. За 5 лет работы у меня побывали дети доброй половины моих одноклассников - у кого задержка в развитии, у кого травмы, да и сами родители переживали в моем кабинете разводы и расставания. И ни один из них меня не узнал до сих пор.

В детстве ненавидела музыкальную школу и виолончель. Родители настаивали, чтобы не бросала. В отместку я заставляла их слушать, как я занимаюсь. Просто пилила смычком по струнам, заявляя, что это этюд. Музыкалку окончила. Родня выдохнула, концерты мои они тоже терпеть не могли.

Когда мне было 9 лет с половиной, мамы не стало. Мне пришлось делать все самой, включая собственные сборы в школу каждый день. Но готовить я тогда ещё совсем не умела, и было очень тяжело. Каждое утро я вставала за час раньше обычного чтобы приготовить себе завтрак, что было каждый раз очень сложным делом для меня, учитывая отсутствие микроволновки у нас дома в то время. Папа же работал в ночную смену и приходил домой в 4 утра, будить его я просто не хотела. Для меня, маленькой девочки, было огромным удовольствием затем каждое утро находить на столе уже готовый завтрак! Я думала, это делает папа, в чем он признаваться как раз и не хотел. Сегодня, спустя 10 лет, я вспомнила как-то эту историю, и папа признался, что на самом деле не делал мне тогда завтраков. Вообще. Никогда.

Как-то в школе, в классе третьем-четвертом, я пришла на уроки с огромным фингалом под глазом. На закономерный вопрос: "Откуда?" — отвечала: "Ударилась об диван, пока играла". Ведь никто не должен был знать, что синяк мне поставила мама, долбанув меня о стиральную машину из-за того, что я неправильно решила задачу по математике.

В детском саду я была «звездой» всех утренников и концертов: танцевала, пела, читала лучше всех в группе, рисовала, даже была персональная выставка. В начальной школе все тоже было отлично, уже не самая-самая, но очень активная. Но потом все это сошло на нет, я стала стесняться, стала неуверенным ребёнком, не любила даже стоять у доски, боялась. Как блин так устроены наши школы, что так гасят внутренний огонь? Сейчас мне 30, я стала более уверенной, но не в творчестве, и не пою даже в караоке.

Мой брат ушел от жены и годовалой дочки к любовнице, бывшая жена изводила племяшку все детство истериками, что папа ушел из-за нее. Била, водила мужиков, оставляя дочь слушать ахи-охи на кухне, отсылала к бабушкам, в лагеря, унижала. Прошло 14 лет, племяшка выросла бунтарем - красные волосы, бухло, сигареты, прогулы в школе. Когда она с нами, она ангел и мы любим ее. Одеваем, кормим вкусняшками, водим на концерты. Ее мать нас ненавидит и не понимает почему дочь так с ней ведет себя. Что посеешь.

Будучи в пятом классе, я вернулась из школы домой и почувствовала странное ощущение в ногах, похожее сначала на покалывание, а затем на полное онемение. Все началось в области щиколоток, а к маминому приходу я уже не могла ходить. Скорая. Больница. Слезы родителей от того, что их ребенок за один день стал инвалидом, а врачи так и не смогли поставить диагноз. Через три месяца всё неожиданно прошло и уже забылось. Но сейчас мне 28 и недавно у меня снова появились эти ощущения в ногах. Мне страшно.

Работаю журналистом на ТВ. Иногда из-за отсутствия "картинки" ставим архивные материалы. Чаще всего это какие-то люди (в больницах, школах, на улицах и т. п.), некоторым видео уже 2-3 (или даже больше) года. Меня не отпускает жуткое ощущение, что некоторых из этих людей уже нет в живых. Страшно представить, что чувствуют их родные, когда видят усопших в новостях.

Меня преследовало число 25. Мы переехали в 25 дом, после 4 класса перешла в 25 школу, у классной руководительницы был день рождения 25 декабря, я попала в больницу с пневмонией 25 февраля, 25 рублей стоил проезд в транспорте и т. д. Эта полоса закончилась спустя три года после начала, когда я закончила 6 класс. Тем летом произошла череда смертей: 25 июня умер мой дедушка, 25 июля прабабушка, а в ночь с 25 на 26 умер мой дядя. Ненавижу число 25.

Меня бесит, что когда упоминаешь о том, как тебя травили в школе, все сразу говорят, что это было в прошлом, надо всех простить и жить дальше. Давно бы так и сделала, если бы это самое прошлое не влияло на моё настоящее. Из-за того ада, в который превратили мои годы в старшей школе, у меня до сих пор психологические травмы. Не могу верить людям и не боятся толп подростков, везде жду подвох и ненависть к себе, не говоря уже о продолжительной депрессии с тех лет. Простить смогу их лишь в аду.