Как же бесят друзья, которые прих...

Все хотели стать в детстве космонавтами, я сделал чуть больше. По логике шестилетнего пацана: лето > деревенский туалет > отличный космический шаттл > мысль такая, что, возможно, взлетит > газеты и спички > газета в трусы да побольше; спички в руки > устроился понадежней, ибо ремней безопасностей нет > пару чирков и жжём газету, запиханную в труселя, с мыслью: «Поехали!» И вправду поехал, но только в травмпункт... Мечту исполнил, врачей развеселил, родителей взбодрил.

Родители в детстве наказывали и ремнём по жопе, и крапивой. Как-то летом на даче я удирала от мамы, она была с крапивой в руке и твёрдым намерением меня ею отхлестать. Пробегая мимо железной бочки, провожу по ней пальцами, еле дотрагиваясь, и кончик пальца срезается, как ножом, почти целиком. Я в шоке бегу навстречу к маме с окровавленной рукой за помощью. А она сначала херачит меня крапивой по заднице и ногам, и только потом начинает заниматься рукой...

Кот нассал на диван. Заплатили дворникам, они вытащили из квартиры диван, но отнесли не на мусорку, а поставили себе между гаражами. Через полгода кот выскочил через форточку (1 этаж) и скрылся в неизвестном направлении. Искали кота, с ног сбились, нигде не было. Через три дня зашли за гаражи – сидит на диване! Подойти невозможно, справлял нужду все эти дни исключительно на диван. Нашёл, блин, знакомое место. Схватили кота и поскорее ушли, пока дворники нас на вспомнили "добрым словом")

Нежелание спускаться в метро приводит к тому, что я еду на жигулях. А ощущение у меня такое, будто еду я на детском горшке по Москве.

На летних каникулах в деревне у бабушки мы с двоюродной сестрой развлекались тем, что ночами надевали черный резиновый плащ-дождевик, брали косу в руки и стояли на дороге в свете фар проезжающих машин, надвинув капюшон на лицо. Никто ни разу не остановился. А вот проходящие мимо люди порой убегали! Самое сложное в этом деле было сдержать смех.

Когда я была студенткой, друзья познакомили меня с парнем. Он пригласил меня на свидание. Заехал за мной на своей машине, мы попили чай в странном кафе. Мне стало скучно, и я, не скрывая этого, попросила увезти меня домой. По пути он завернул в лес и начал приставать. Я не запаниковала, усмехнулась и говорю: ''Раздевай меня''. А у меня был ремень с секреткой - так не расстегнешь. Он пытался снять с меня джинсы, аж пыхтел. Я не выдержала и просто начала ржать. Он молча отвез меня домой. С тех пор не появлялся.

Во время тихого часа в детском саду я принуждала мальчика-соседа по кроватям снимать трусы и трогать половые органы друг друга, а если он отказывался, заставляла его есть чеснок, который мама мне клала в карманы одежды от гриппа и всякой другой заразы. Мальчик жаловался своей маме, и она не раз проводила со мной воспитательные беседы, но меня это не останавливало. Позже в пятом классе в учительнице математики я узнала маму моей жертвы. Так я стала двоечницей.

Праздновали день рождения друга, купили свечи в форме цифр. Пьянка-гулянка в разгаре, 30 лет всё-таки. Пришло время убирать со стола, и я вижу что эти две цифры хорошенько так НАДКУСАНЫ. ОБЕ. Кто-то съел пару кусочков воска. Смеялись все. Не признался никто.

В детстве мама носила красное пальто и красную шляпу. Однажды, увидев ее на другом конце улице, сестра сказала: "Папа, у нас такая красивая мама как пожарная машина!"

Познакомился с девушкой, у нас начались отношения, и в один прекрасный день ей поставили диагноз "лейкемия". Мы встречались ещё не так долго, и она сказала, что поймёт, если я уйду и не захочу переживать с ней всё это. Врачи подливали масла в огонь, говоря, что ничего не поможет, что они бессильны, но я твёрдо решил быть с ней, что бы не случилось. Я пережил вместе с ней и ужасные курсы химиотерапии, и ночные судороги, и бесконечные слёзы. Она постоянно гнала меня, не разговаривала со мной, пыталась отвергнуть любыми способами, но я не сдавался. Она худела, теряла волосы, много спала, нервничала, психовала. Я был неким громоотводом, она отрывалась на мне по полной. Полтора года спустя болезнь начала отступать, и все прогнозы врачей оказались ложными. Она выжила, и я отдал бы всё, чтобы постоянно видеть эту её счастливую улыбку, когда наш врач сказал, что всё ужасное позади, я отдал бы всё, чтобы она снова так крепко держала меня за руку, чтобы она снова обняла меня так сильно, что я не мог вздохнуть. Ещё полгода ушло на реабилитацию. Я всё время был с ней. Мои родители недоумевали, но не лезли с нравоучениями. Я поменял много работ, но сейчас всё же нашёл своё место. Жизнь сначала дала нам обоим неслабый пинок под зад, а потом подарила нереальное счастье. Через две недели женюсь на самой прекрасной девушке на свете.