Мне 31, выгляжу на 22-25. К тому же...

Бесит, когда разговаривают по телефону в соседней кабинке общественного туалета. Стараюсь журчать как можно громче. И взбзднуть посильней, чтобы на том конце провода услышали, как для человека важен разговор, что, даже справляя нужду, он не прерывается ни на секунду.

Занимались сексом с моим мужчиной. Он случайно заметил, что его член размером почти с моё предплечье. Заметил и офигел, сказал, что и не думал о том, какая я вместительная, оказывается. Но я не очень крупная, если что)

Я председатель студсовета московского ВУЗа. Вчера пришел в кабинет, чувствую - воняеет. Оказалось говно под тумбочкой. Собачье. Два вопроса: как и за что. Неужели недостаточно о студентах радею?

Когда мне было 8 лет, а моей младшей сестренке 2 года, и один раз она меня не послушалась, тогда я начала ее душить. Это было в первый и последний раз когда я на нее поднимала руку. Она выросла и забыла, а я помню. С тех пор если я на нее злюсь, то иду и бью себя по лицу. Мне будет стыдно до конца своей жизни.

Для моих друзей я всегда казался очень суровым мужчиной из-за крупной комплекции, низкого голоса, работы пожарника и шрамов на лице (весёлое детство). Но только моя девушка знает, как я люблю моего попугая: насвистываю с ним песни, целую в клювик, танцую, сажаю его на голову и занимаюсь так домашними делами, чешу ему шейку, пока он не заснёт в моих руках. Считаю себя достаточно серьёзным мужчиной, но не могу даже подумать, что когда-нибудь потеряю моего пернатого друга, не прослезившись.

Когда мне было 16 лет, моя подружка и наш общий 17-летний друг, который мне нравился, пришли ко мне домой. Чай, разговоры, а потом они увидели турник и начали подтягиваться. Поскольку я слабенькая, то подтянуться не могла, и друг решил помочь. Вишу я на руках, он держит за талию и говорит: "Давай!" — ну, я и дала... смачный пук ему в лицо.

У меня есть красивая подруга. Всегда хорошо одета, ухоженная и вкусно пахнет. Парни всегда за ней ухаживают, лелеют и называют принцессой. Но есть одна черта, которую знаю только я, как её близкая подруга. Она пердит так, будто бы питается только скунсом или протухшими яйцами. Её «пук» далеко не пахнет ароматами ванили. Она обожает издеваться надо мной: пёрнуть смачно в машине, закрыть окна и смотреть на моё перекошенное лицо, может подбежать и пёрнуть на меня. Мерзко, да. А так она классная.

Я молодая девушка, мне всего 19. Моё лицо уже десять лет украшают шрамы от ожогов, которые я почти люблю. Я ими горжусь. Мои родители пили и курили в доме. Отец заснул с сигаретой, и случился пожар. Я вынесла за раз двух младших братьев и ещё трижды возвращалась в горящий дом, спасая остальных. Даже бабушку-инвалида вытащила. Всех, кроме родителей. Пусть я сейчас и уродлива, но моя совесть чиста.

Мне было 11 лет, когда меня чуть не убили. Группа девочек 12-14 лет из моей же школы. Мой отец был в то время важной шишкой в нашем городе, поэтому жили мы довольно богато: у меня первой появился личный компьютер, мобильный телефон, каждое лето мы ездили отдыхать по заграницам, к тому же одевалась я тоже не абы-как. Как оказалось, мне завидовали по-черному, к тому же главной заводиле показалось, что ее "парень" влюблен в меня. Решили меня проучить компанией из восьми девочек из разных классов, в том числе одна из моего. Тот вечер помню отрывками. Начало января, новогодние каникулы, вечером в начале одиннадцатого я возвращалась домой от подруги с соседней улицы через парк. Фонари горели, я обратила внимание на группу девочек сзади, но ничего такого не подумала и спокойно шла домой. Вдруг меня ударили по голове и толкнули в снег. Я пыталась защищаться, но их было слишком много. С меня сорвали шапку вместе с половиной волос, били по голове, телу, ногам, по всему, до чего дотягивались. Стащили с меня сапог, стояли на моих ногах и били моим же сапогом. Разрывали одежду, раздевали... Очнулась я в больнице в бинтах и проводах, рядом дремала заплаканная мама. У меня было сотрясение мозга с трещиной в черепе, сломаны ребра, рука, обе ноги в разных местах, вывихнута челюсть, я была вся в синяках и ранах. Спасибо случайному прохожему, который просто шел мимо и увидел сцену избиения, скорее всего только благодаря ему я и осталась жива. Четыре месяца я лежала в больнице, сполна почувствовала, что значит быть овощем. К тому же, у меня сильно село зрение и начались панические атаки. Все это время шло расследование. Их не посадили, всех просто поставили на учет, и их родители выплатили кругленькую сумму денег. Они говорили, что не хотели меня убивать, но признавали, что избив, закопали бы меня в снег и оставили. Резонанс в городке был огромный. Как оказалось, подруга, у которой я была, позвонила им, как только я вышла от нее. Вот так шла я домой в январе, а дошла только в мае. Все лето потратила на реабилитацию, пришлось иссекать особенно страшные шрамы на лице, теперь они почти незаметны. Также никто не знает, что у меня скобы в ноге и пластина на челюсти, и что я много лет пила успокоительные, и сейчас пью курсами. К осени отец уволился, и мы всей семьей переехали на родину мамы в другую страну. Я никому не рассказывала о том, что мне пришлось пережить, даже парень удивляется, почему я ненавижу женские компании и не имею подруг. Сейчас мне 22, я начинаю карьеру и уже получаю неплохие деньги, езжу по миру. В целом, я счастлива.

В детстве какое-то время думала, что слово "порнуха" — это парилка в бане. К родителям часто приезжали друзья на дачу: хорошо провести время, поесть шашлыков, в баньке попариться. И в один из вечеров, сидя за столом, полном гостей, я заявляю: "А у нас такая классная "порнуха" была на прошлых выходных в бане..." Надо было видеть их лица.