Моей бабуле 83. Всю жизнь проработа...

Было мне 17 лет. Мы гуляли с подругой, были слегка подшофе. Вдруг услышали кошачий крик (по-другому и не скажешь) о помощи. Завернули за угол, а там 4 здоровых лба распяли кошку и палят ей бока зажигалкой. Я ринулась в бой, во мне играли злоба и алкоголь. Подбежала к этим тварями, вырвала котейку. Одному дала хорошего междуножного пенделя. Утром с кошкой к врачу — у неё был перелом задней лапы, бок опален до мяса. Всё обошлось. Дуся живёт с нами уже 12 лет, но до сих пор боится огня и с трудом идёт к людям.

Многие люди, напившись, звонят бывшим, но я пошла дальше. Я звоню во всякие организации и начинаю дотошно выяснять то, что мне нужно или когда-то было необходимо. Но недавно я вообще оборзела! Выпила, вызвала полицию и написала заявление на соседей, которые, суки, уже три года делают ремонт и в 6 утра, и в 3 часа ночи. По-хорошему просила, не понимают. Скоро суд.

Когда мы с мужем встречались, была у на соседка. Возраст под 40, одинокая, вечно в поисках интима. Отца после работы часто подвозил кто-нибудь из работников, иногда оставались на ужин. Соседка просекла это и, заметив машину у нашего дома, заходила в гости. Уходя, старалась прихватить мужика с собой. Как-то мой будущий муж приехал на отцовской машине. Пьем чай, врывается соседка, оглядывает кухню и тихонько спрашивает маму: "А гость где?" - Вон, кивает мама. Я узнала, как выглядит настоящее разочарование.

Я одновременно люблю и ненавижу рестораны! Люблю потому что это вкусная еда, атмосфера. Ненавижу, потому что я - сервис-менеджер, человек который учит официантов, хостесс, менеджеров и работников зала как нужно работать, что правильно, а что нет. И нет худшего отдыха, чем в ресторане. Это ужасно! Я вижу любую их глупую ошибку и не обращать внимания не могу. Зареклась, если попадётся официант, который без единой технической и психологической ошибки обслужит мой стол - оставлю 100% чаевых!

У всех проблемы с соседями, у которых вечный ремонт. Мои соседи сверху завели собаку. Каждые день в семь утра она начинает лаять. Но просыпаюсь я не от её лая, а от лая моей собаки, потому что она ей отвечает.

Я с трудом могу заставить себя выйти на пробежку, но если заставлю — либо дождь пойдёт, либо жара адская, и я опять не иду. И вот недавно, проснувшись в четыре, к шести утра заставила себя выйти. Добежала до парка, сделала зарядку и, увидев на детской площадке качели в виде гамака, решила прилечь, насладиться тишиной, свежим воздухом и пейзажем. В общем, проснулась от звонка мужа, которого я не разбудила в 10 утра на работу.

Когда на душе тоскливо, люблю заходить на сайты о продаже недвижимости и позалипать на красивые ремонты и интерьеры, или поржать над объявлениями домов и квартир б/у, фотографируя которые хозяева не считают нужным хотя бы трусы со спинки стула убрать или помыть посуду на кухне, будто жильё прям с трусами и грязной посудой и продаётся.

Помню, как ходил в школу в первом классе пешком без родителей, нужно было в трёх местах переходить дорогу, район неблагополучный был, зимой ходил, было ещё темно, а я шёл и смотрел на звёзды, телефонов не было. Это был 1994 год. На улице гуляли лет в шесть-семь — мог целый день во дворе не появиться на глаза. Зато лет с 13 началась гиперопека со стороны матери: "На борьбу хочешь ходить? А вдруг там тренер вас, мальчиков, тискать будет?", "День рождения отмечать с друзьями — нет, пить будете, женишься ещё".

Мои родители были на даче, а мы с моим парнем и его другом решили съездить в кино. Они отправились за мной и где-то по дороге подрались с гопниками. Ко мне пришли грязные. Отправила их по очереди в душ, одежду кинула в стиралку, а сама на кухне хлопочу. Слышу, как дверь в квартиру открывается... Выбегаю в коридор, а там родители. В этот момент из ванной выходит обмотанный полотенцем мой друг, а из зала выглядывает его товарищ в мамином халате.

Я из достаточно обеспеченной семьи и ненавижу балет. Всей душой. Потому что очень больно… Моя старшая сестра — хрупкий цветок, солнышко в нашей сумасшедшей семье, танцевала с детства и подавала огромные надежды. Её потенциал был замечен и отмечен сотни раз, ей предлагали всё: лучшие партии, обучение заграницей, от спонсоров и предложений отбоя не было, а самое большое помещение нашего дома было оборудовано под танцевальный зал: станок, зеркала, паркет... Помню каждую её пачку, каждый макияж, и как она разрешала разрисовывать себя помадами. И день, когда у неё диагностировали последнюю стадию рака, тоже помню. Помню, как она включала в своём зале музыку на всю мощность и танцевала. Каждый раз, как в последний раз, каждая партия — прощальная, а каждая растяжка такая, как будто ей уже и не хотелось ходить теми ногами, в которых текла зараженная кровь. Она парила, кружилась, вздымалась ввысь, а в конце срывала с уже лысой головы косынку и вытирала слезы. Думала, что мы не подсматриваем. Она отдавала всю себя, а потом, без сил, вспомнив о своём бренном теле, с трудом снимала пуанты и делала вид, что всё хорошо, улыбалась, но очень долго отдыхала после каждой такой разрядки. А потом она надела парик и пригласила нас с родителями на свой прощальный концерт. Это был прекрасный, независимый от жизни и смерти вечер. А утром её не стало… Я очень скучаю.