Моя жена настолько любит В. Цоя, чт...

Летом после первого класса собрала сына в пришкольный лагерь. Пока собирались, мать моя спросила, куда мы; я ей напомнила, так как до этого уже говорила. Она быстро куда-то смоталась. Нам уже выходить, она влетает домой, выхватывает вещи, закрывает пакет в комнате своей и начинает орать, чтобы я оставила ребёнка в покое, что он ни в какой лагерь не пойдёт. Сын напугался, плачет, она уже ножом передо мной машет, орёт. Тут заходит отец. Пока он её держал, мы убежали. У неё нашли шизофрению.

Мне уже 26-й год пошел, скоро свадьба, были разные и долгие отношения до этого. Но самый романтичный момент для меня был в 16 лет. Я ходила в военный лагерь, у нас был марш-бросок на 60 км. После него все, еле живые и убитые, остановились с палатками в лесу для ночевки. Разбили лагерь, достали котел, сварили чай-кофе, в котелках еду запарили. И тут подходит Он! Самый красивый и обаятельный из всего лагеря. Во время броска, когда мне уже было совсем тяжело, он всячески меня поддерживал, иногда нес мой автомат. Поняла за те сутки, что влюбилась. И вот он вечер... Он подходит тихо ко мне, берет за руку и уводит куда-то от лагеря в лес. Вроде должна была запереживать, но мне ни капли не было страшно. Мне было любопытно и спокойно. Через несколько десятков метров он выводит меня к реке, а там песчаный пляж. На пляже разостлан плащ-палатка, около него — два котелка с горячей едой, яблоки, которые сорвал где-то в садах ночью и букет полевых цветов. Элегантно попросил меня присесть на палатку, сам присел рядом. Я, смущенная, говорю о том, как это приятно. Он отвечает — это еще не все, главный сюрприз вон там, и показывает пальцем вверх. Поднимаю голову, а надо мной самое звездное небо, которое я когда-либо видела. Млечный путь был таким ярким, это были миллионы звезд, такое небо я видела только на картинках. А река была настолько спокойной, что, как в сказке, в ней отражались звезды и луна. Мы до утра просидели рядышком на берегу и смотрели на звезды, уснули в обнимку после рассвета. Прошло 10 лет, а я вспоминаю эту простую романтику, как самое яркое событие в жизни. За эти 10 лет я больше никогда не видела такого неба... и, наверное, никогда не испытывала такую бурю эмоций.

Отправили сына в летний лагерь за 150 км от города. Через неделю нам звонит — "Я здесь, мы выиграли конкурс рисунков, и в качестве главного приза нас наградили экскурсией по нашему городу..."

У знакомых сын-дошкольник вернулся из лагеря с «главным» детским вопросом. То, что в лагере рассказали ребята, показалось ему неправдоподобным! Родители-педагоги оба, помявшись, подтвердили, что, в принципе, так и есть. Подумав немножко, осознав существование себя и младшего брата, дитя с ужасом вопрошало: «А вы с папой что тоже ЭТО делали?» Родители повинились, что тоже, очень уж детей хотелось. Ещё через полчаса, уже со слезами: «А мне что тоже придётся? — и обреченно так, — Ладно хоть один раз».

Отправила я летом свою 8-ми летнюю дочь в оздоровительный лагерь. Девчонка она у меня дружелюбная, но, к слову сказать, толстенькая. Там была компания "дрянных" девиц во главе с "крутой" 11-и леткой. Стали они всячески над дочкой моей издеваться: то в душе закроют, то толкнут. Хоть и жаловалась мне, но ей нравилось в лагере, ехать домой отказалась. Зажали её как-то и "крутая"обрезала дочке моей длинные волосы по самые уши. А я приехала в лагерь, нашла эту с@ку и отрезала волосы ей.

В 2007 году я — 18-летняя девчонка — впервые поехала работать в лагерь. Было очень тяжело. А в конце мне выдали зарплату — 1500 рублей. Как сейчас помню: 3 бумажки по 500 рублей за то, что 3 недели 24 часа в сутки следили за детьми, за каждую разбитую коленку или за то, что "дети скучают" получала на планерке знатных люлей. За все нервы, слёзы и туалет на улице я получила 1500 рублей.

Моя прабабушка попала в Освенцим, но при этом она ничего не рассказывала о жизни там и никогда ничего не упоминала. Пока в один день, когда мне было 5, я не застала её в слезах. Она плакала очень горькими слезами, сдерживая в руке одну старую фотографию. Я спросила почему она плачет, обидел ли её кто? И она начала свой рассказ... Рассказ не о том, как их там унижали, не о страшном голоде и холоде, а о том, что их лишали всего. Когда только она и её дочь прибыли в лагерь, было решено прабабушку отправить в лагерь, а маленькую дочь сразу же отправить в газовую камеру. Она долго молила, чтобы судьбу дочери изменили, чтобы её оставили жить, и тогда дочь расстреляли прямо у неё на глазах. А саму прабабушку избили и угрожали, что ещё один оступок и она сразу же окажется в печи... После этого всего я сама начала плакать, и прабабушка окончила свой рассказ. На том фото была она со своей маленькой дочкой. Плакали мы уже вместе и очень горькими слезами. Никому и никогда не пожелаю пережить то, что пережили люди в то ужасное время...

Оставалась неделя до зарплаты. Мы с женой экономили на всём. Для того, чтобы сэкономить на презервативах, мы делали так: я ей делал куни, а она мне — минет, при этом никакого секса. И нам так понравилось больше: жене куни понравились больше, чем секс, и у меня с минетом аналогично.

В детском лагере один мальчик дал мне прозвище Баба-Рэмбо. Я не знала тогда значения этого слова, но на всякий случай настучала по голове этому мальчику, и всем, кто подхватил.

Когда меня спрашивают, как я познакомилась с мужем, я отвечаю что-то невнятное или банальное. Стыдно говорить, что познакомились мы с ним в детском лагере, где я была вожатой, а он — ребёнком в моем отряде. Разница между нами восемь лет, и ему было на тот момент 10. По его словам, как переклинило. С 14 активно ухлестывал, в 18 звал замуж, в 22 своего добился.