В детстве у всех моих сверстников б...

В детстве когда я маме возмущалась, что у меня порвались колготки, она спокойно заявляла - ну и что? дома будешь носить. А сейчас через 20 лет я так же говорю своим детям, хотя дефицита в колготках и деньгах нет. Я и сейчас сама иногда под джинсы могу надеть рваные колготки. Никто же не видит! )

Я из семьи военных. Жили на Дальнем Востоке в закрытом военном городке практически посреди тайги. Когда мне было лет 10, папа, вернувшись с дежурства на каком-то полигоне, принёс мне большого игрушечного енота, как из мультика, и полный котелок земляники. К этому папа рассказал: «Иду я в лесу, собираю землянику, вижу, на дереве енот сидит. Он говорит мне: "Возьми меня к себе, мне в лесу страшно, я буду с дочкой твоей играть". Вот я и взял его. Держи!» Помню, столько счастья было! Недавно на семейных посиделках вспоминали детство, рассказала эту историю, а папа мой уже не помнит…

Не могу нормально сходить в туалет, пока не включена вытяжка. Этот мерный гул меня расслабляет что ли. Не могу сходить в гостях или на работе, если нет вытяжки, даже если очень хочется. Самый кайф ходить в туалет в самолёте, словно гул множества вытяжек.

Я в детстве была скучной тихоней, но у меня при этом было два бойких друга — девочка и мальчик. Пацан всё время пытался убиться. На его руке уже красовались шрамы от укуса собаки, через забор к которой он когда-то перелез. Он дико загорался каждой новой безумной идеей и всегда звал нас поучаствовать. Реакция подруги на его предложения была двух видов: либо она тут же усвистывала с ним на поиски приключений, либо со словами "это для твоего же блага" била ему кулаком в челюсть.

Помню, в детстве многим моим друзьям давали деньги на карманные расходы. Наш папа учил нас ценить работу и труд и придумывал нам всякую работу, за которую мы и получали зарплату. Одна из таких работ — собирать камни с участка в вёдра, чтобы они не мешались, когда папа пашет огород мотоблоком. За ведро он платил нам 5-7 рублей. Всей своей детской гурьбой (вместе с соседскими детишками) мы за день собирали по 8 вёдер. И так на протяжении нескольких лет чуть ли не каждый день.

Я маленькая. Ссорятся мама и папа, скандалы, папа пьет, слышу их. Мне страшно — делаю вид, что сплю. Развод. Меня отдали бабушке и дедушке. Иногда приезжает папа, у него другая семья, он ссорится со своими родителями. Делаю вид, что сплю. Забрала мама. Она иногда пьет, иногда запоями, устраивает истерики, орет на меня. Делаю вид, что сплю. Вышла замуж. Муж иногда пьет, иногда запоями, как выяснилось — агрессор, абьюзер. Делаю вид, что сплю.

Я миниатюрная девушка и в свои 20 выгляжу на 17 (а без макияжа на все 15). И в детстве (впрочим, как и сейчас) очень этим пользовалась. Когда мне было 9 лет я отдыхала в летнем городском лагере и мы поехали в кино на троллейбусе. Существовало правило:детям до 7 лет проезд бесплатный. Вожатая подозвала меня и говорит:"Скажи конторлеру, что тебе 5". Так и сделала. Эх, видели бы вы мою довольную рожу обманщицы, проехавшей на халяву...

В детстве постоянно носила широкую резинку поверх колготок на талии, чтоб они не сваливались. Когда стала зарабатывать, то поняла, что колготки могут и не сползать, если они подходят по размеру.

Когда в детстве у меня спрашивали, кем я хочу стать, я отвечала, что хочу быть дальнобойщиком. Все улыбались и говорили: "Брось ты это дело, у тебя ничего не выйдет". Сейчас я перевожу разные грузы Хабаровск-Чита-Хабаровск. Девушка, 23 года.

Я из достаточно обеспеченной семьи и ненавижу балет. Всей душой. Потому что очень больно… Моя старшая сестра — хрупкий цветок, солнышко в нашей сумасшедшей семье, танцевала с детства и подавала огромные надежды. Её потенциал был замечен и отмечен сотни раз, ей предлагали всё: лучшие партии, обучение заграницей, от спонсоров и предложений отбоя не было, а самое большое помещение нашего дома было оборудовано под танцевальный зал: станок, зеркала, паркет... Помню каждую её пачку, каждый макияж, и как она разрешала разрисовывать себя помадами. И день, когда у неё диагностировали последнюю стадию рака, тоже помню. Помню, как она включала в своём зале музыку на всю мощность и танцевала. Каждый раз, как в последний раз, каждая партия — прощальная, а каждая растяжка такая, как будто ей уже и не хотелось ходить теми ногами, в которых текла зараженная кровь. Она парила, кружилась, вздымалась ввысь, а в конце срывала с уже лысой головы косынку и вытирала слезы. Думала, что мы не подсматриваем. Она отдавала всю себя, а потом, без сил, вспомнив о своём бренном теле, с трудом снимала пуанты и делала вид, что всё хорошо, улыбалась, но очень долго отдыхала после каждой такой разрядки. А потом она надела парик и пригласила нас с родителями на свой прощальный концерт. Это был прекрасный, независимый от жизни и смерти вечер. А утром её не стало… Я очень скучаю.