Всю жизнь хотел быть счастливым, но...

Еду в маршрутке, на соседнем сидении дедушка лет 70. Дедок начинает на ровном месте рассказывать истории из своей жизни. Я его слушала, кивала в согласии, когда нужно. Заметила, что некоторые пассажиры на меня оборачиваются и улыбаются с сочувствием. А одна женщина прошептала другой: "Вот он присел ей на уши!". Дедушка этого не слышал, а мне так обидно стало. Ну не убудет с меня, если я его выслушаю. Может, он одинок, и ему на старости лет поговорить даже не с кем.

Сегодня на улице мне навстречу шла пара. Девушка резко рванула вперёд, крича: "Не надо, пожалуйста, не надо!". Парень шёл за ней, набычившись и громко сопя, потом заломил ей руку за спину и нагнул. У меня аж внутри все похолодело, единственная мысль: "Как отбивать её у этого громилы? Или в полицию звонить как можно быстрее?". А он чмокнул её несколько раз в шею, похихикали и пошли дальше за ручку. Романтики хреновы.

Работаю фельдшером на скорой. Был у нас случай: приехали к пожилой пациентке, регулярно вызывающей скорую помощь с надуманными жалобами. Звонит диспетчер и сообщает, что в этом же подъезде на лестничной клетке в помощи нуждается мужчина с ножевым ранением, просит бригаду спуститься к нему, а бабушке пришлют другую бригаду. Пациентка стала возмущаться и категорически отказалась отпускать нас. Молодой мужчина скончался на месте, так и не дождавшись приезда других медиков. По иронии судьбы погибшим оказался сын этой пациентки, неожиданно решивший навестить пожилую мать. С тех пор прошло много лет, а женщина эта больше никогда не вызывала скорую.

В туалете на работе поставлены энергосберегающие лампы. Когда заходишь, свет еще тусклый. Разгораться начинает во время справления нужды и с каждой секундой все ярче. В итоге, когда моешь руки, мир становится светлее и кажется, что в жизни все замечательно.

Листаю фото одной девушки, она мне кажется симпатичной, уже думаю добавить и начать вести диалог, параллельно представляю, как пьем вино, раздеваю ее у себя дома... и тут чую запах своего продолжительного пука, смотря на ее улыбающуюся мне в глаза фотографию... Интерес пропал, теперь мы с ней, скорее всего, никогда не встретимся. Видимо, так устроен мой мозг, решивший, что шептуна пустила она. Ничего личного. Вот вам и пердёж, решивший судьбу.

Долго мечтала стать стюардессой. Манили меня эти приключения, разные города, страны. Думала, что у меня будет куча поклонников и всяких развлечений . В итоге: валяюсь в гостинице одна где-то в северной жопе нашей родины, и даже позвонить некому и живу стирая колготки между рейсами. Девочки, это все лирика.

Когда мне было 8 лет, а моей младшей сестренке 2 года, и один раз она меня не послушалась, тогда я начала ее душить. Это было в первый и последний раз когда я на нее поднимала руку. Она выросла и забыла, а я помню. С тех пор если я на нее злюсь, то иду и бью себя по лицу. Мне будет стыдно до конца своей жизни.

Моя мать пропила всю свою жизнь, а я ее единственный нормальный ребенок. Даже не знаю, сколько братьев и сестер у меня умерли. В пьяном угаре она давила их грудью, роняла зимой с санок насмерть головой об камень, рожала больных без заднего прохода, с шишкой на позвоночнике, и они умирали младенцами. Старший брат повесился уже взрослым. Я, видимо, так хотела жить, что залезла в машину к приехавшей родственнице и отказалась вылезать, чтобы она меня забрала. Сейчас мне 38, есть две дочери, люблю их очень, но склонность к алкоголизму у меня тоже есть. Борюсь с этим — закодировалась. Не хочу и очень боюсь стать такой же, как мать.

С бывшим разошлись по такой идиотской причине, что после расставания я ни разу не плакала, а только смеялась до слёз. Этот гений закатил мне скандал по поводу того, что туалетная бумага стала кончаться быстрее, значит, я стала больше срать, а поскольку дома я ела как обычно, бывший пришёл к выводу, что я ем где-то на стороне. И со словами, что я шлюха, которую кормят папики в ресторанах, пока он пашет на заводе, свалил в закат, гордо задрав нос.

Мой дедушка был нейрохирургом, но по иронии судьбы ему самому пришлось перенести сложную операцию на мозге. Решаясь на повторную операцию, он знал, что она будет безнадёжна. В операционную он заходил не только, как пациент, но и как врач: он предварительно подготовил набор тех лекарств, которые могут понадобиться бабушке, когда к ней выйдет хирург и молча разведёт руками. Это она обнаружила уже после его смерти.