Я сплю на диване, который раскладыв...

Парень надо мной часто прикалывается и говорит, что я много болтаю с продавцами и официантами. Но это так приятно заходить в любимый рестик или магазин около дома и видеть, как тебе улыбаются не потому, что нужно, а потому, что хочется. Я знаю, как часто людям таких профессии хамят; была на их месте и знаю, как приятно, когда относятся по-человечески. Жду 8 марта, снова любимой продавщице подарю цветы. От меня не убудет, а человеку приятно))

Когда я был маленьким, жил в деревне. На всю большую деревню тогда был известен огромный белый кот. Никого не боялся, был до жути наглый, без проблем забирался в любые дворы; доходило до того, что мог запрыгнуть в форточку к людям на кухню и украсть со стола кусок колбасы, пока хозяева были в соседней комнате. Вся деревня (или почти вся) знала его и звала Колчаком за наглость. И только наша семья знала, что на самом деле этого обормота зовут Тихон, и он был НАШ.

Однажды ехала с друзьями из клуба. Было часов 12 ночи. В вагоне метро были только мы. Тут на станции заходит девочка в тапочках и пижаме, садится напротив и начинает рисовать. Вдруг парень из нашей компании резко встаёт и подсаживается к ней. После небольшого разговора он взял рисунок, свернул и положил себе в карман. Выйдя из вагона, он рассказал, что эта девчонка рисовала меня. Увидев рисунок, я слегка обалдела, потому что на нём я была абсолютно голой. Это было довольно странно, но в то же время так неловко мне почему-то ещё никогда не было.

У меня под окнами огромная горка. На нее съезжается весь город, а иногда и люди из области чтобы покататься. Я уже 5 год мечтаю на ней прокатиться. Смотрю на нее каждый день. То дела, то лень, то не с кем.

В детстве нашла корсет старшей сестры. С подвязками для чулок (а тогда казалось просто классные ленточки), кружевной, он показался мне самой красивой вещью. Думала, сестра прячет, потому что он дорогой, чтобы не украли. Как-то раз она собиралась на дискотеку и упомянула, что нечего надеть. Я же, гордо сияя, притащила его на кухню, где сидели родители... Прости, сестренка, что тебя больше не отпускали на дискотеки. И на свидания. И к подруге на ночевку.

Интуитивно, порой неосознанно, наши родители чувствуют, подходит или нет тот или иной человек нам. Так, например, когда я знакомила молодого человека с родителями, мой папа неожиданно и очень непосредственно выпалил: "Как тебя зовут? Борька? Как поросёнка что ли родители назвали?" Мы с мамой тогда чуть от стыда не сгорели. Спустя год выяснилось, что молодой человек действительно свинья.

Так уж сложилось, что я гипотоник. Я падаю в обмороки везде, где можно и нельзя. Иногда часто, иногда не очень часто. И мне так приятно, что каждый раз, когда я падаю, люди не проходят мимо - они помогают мне прийти в сознание, вызывают скорую. Поднимают ноги, пытаются откачать. В Болгарии немцы мне даже массаж рук и головы сделали, капельницу поставили. После каждого обморока я верю, что человечество еще не совсем испортилось.

Помню, как впервые сильно напилась. Это было ещё в классе 8. День рождения у одноклассницы, все прилично, сидели дома, а мама её наливала нам вино. Домой вернулась во время, родители были дома, но сразу ругать не стали. На утро мама отчитала меня по полной, НО она сказала, что бояться стоит больше папу, ибо жизни мне свободной больше нет. Тут заходит папа в комнату, на мои извинения, ответил только: "пиво есть в холодильнике, похмеляться будешь?" Так и нашли с ним общий язык

Будучи студентом, я подрабатывал на ночном рынке. Зимой было очень холодно. Мне один чудак на букву «М» посоветовал купить разогревающий крем в аптеке, чтобы ноги не мёрзли. В итоге я намазал даже между пальцами для лучшего эффекта! Ночь была кошмарной — пришлось даже несколько раз разуваться, чтобы ноги в снегу охладить...

Помню, папа пришёл домой весь в крови. И на кровавом лице — голубые глаза, полные боли. И улыбался: «Доча, иди в комнату, все хорошо». Потом больница, сшитые челюсти, пластины в костях, питание через трубочку на протяжении полугода. Лицо собирали по малюсеньким кусочкам. Заказное нападение: четыре человека с ножами, а он отбился и выжил ради нас. Плачу, представляя, как ему было больно, как он думал о нас, как он дошёл, шатаясь, а ведь мог и остаться лежать в луже крови, и никто бы ему не помог.