Хочу, чтобы моя мама забыла про вещ...

Я не была в этом городе 16 лет. Любимых бабушки и дедушки больше нет, а раньше мы тут проводили каждые каникулы. Узнала, что дедушкин дом продаётся, под видом покупателя пошла его посмотреть. Некоторые вещи так и стоят ещё от моих, что-то родное на веранде, в чулане у бани. Тут играли в прятки, тут пили бабушкин квас, этот торшер светил нам, когда вели ночные разговоры. И яблоки, дедушкины яблоки… Он сам сажал эти яблони. Чуть не разревелась там, сняла парочку и шла, ела вперемешку со слезами.

У меня трясутся руки, потому что моя бабушка в детстве била меня по лицу за оплошности: кулаками, скалкой, ремнём. Однажды даже нос сломала. Недавно на работе держала в руках бумажку, а руки ходуном просто. Коллега спросил, почему так, я не смогла ничего рассказать, отшутилась. Ушла в туалет и плакала, потому что не отпускает это дерьмо даже спустя пять лет работы с психологом.

Работаю урологом в военкомате. Получаю невероятное удовольствие от своей работы — приходят молодые мальчики и я вижу их самое сокровенное. Кто-то стыдливо прикрывается руками, кто-то не показывает и тени стыда. Так интересно загадывать, когда ты видишь человека в одежде, какой у него "дружок" — бритый или нет, обрезанный или нет, маленький или гигант? Обожаю свою работу...

Моя бабушка любит поговорить о свих похоронах. Она резко отвергает идею кремации, настаивает на могилке на кладбище, куда мы должны приходить и её вспоминать. А я не могу это никак принять: очень люблю её, но понимаю, что на кладбище ходить не буду. Не моё это. Я бы сделала маленькую урночку, хоть своими руками, для щепотки её праха. И хранила бы на полке, грустила бы, глядя на неё. А лучше всего хранила бы её в памяти живой и веселой, как дедушку, фотография которого висит над моим рабочим столом. Так и спорим с ней, как лучше.

Самым страшным днем в моей жизни были похороны жены моего брата. Очередь у морга, дорога до кладбища, слезы и обмороки родных, и она такая молодая и красивая среди цветов в гробу, сгоревшая от рака за пару месяцев. И, держа ее шестимесячную дочь на руках, которая улыбалась и ничего пока не понимает, просто осознаешь, насколько все твои проблемы мелкие и незначительные по сравнению с тем, что эта кроха никогда уже не сможет обнять свою маму, поцеловать ее и даже увидеть. Никогда!

Я невысокая, маленькая и выгляжу очень молодо. Мне 23 года, а больше 17-18 почти никто не даёт. Я юрист. И так вышло, что начала карьеру юристом-судебником. Оппоненты вообще не воспринимают всерьёз, это до слёз обидно. А потом я подумала — а чего обижаюсь-то? Я просто тебе, дядя, покажу, что не надо меня недооценивать. Неделю назад выиграла первый процесс лично. Никогда не забуду лиц оппонентов и их мычания от незнания, что возразить.

На летних каникулах в деревне у бабушки мы с двоюродной сестрой развлекались тем, что ночами надевали черный резиновый плащ-дождевик, брали косу в руки и стояли на дороге в свете фар проезжающих машин, надвинув капюшон на лицо. Никто ни разу не остановился. А вот проходящие мимо люди порой убегали! Самое сложное в этом деле было сдержать смех.

Все хотели стать в детстве космонавтами, я сделал чуть больше. По логике шестилетнего пацана: лето > деревенский туалет > отличный космический шаттл > мысль такая, что, возможно, взлетит > газеты и спички > газета в трусы да побольше; спички в руки > устроился понадежней, ибо ремней безопасностей нет > пару чирков и жжём газету, запиханную в труселя, с мыслью: «Поехали!» И вправду поехал, но только в травмпункт... Мечту исполнил, врачей развеселил, родителей взбодрил.

В детстве часто ездила на лето к бабушке в деревню. У нее был большой огород и две теплицы с огурцами. И я, будучи огуречным маньяком, никогда не проходила мимо них. Идешь в баню, в туалет или просто прогуливаешься — срываешь огурчик, полощешь в бочке с водой и в рот. И вот однажды я так сильно их переела, что меня пробрал страшный понос, я сама была цвета этих проклятых огурцов. Вот сижу я, шестилетняя, целый день на горшке, меня несет, бабушка стоит рядом и со слезами спрашивает: "Может, хочешь чего, внученька?" А я шепотом ей в ответ: "Огурцов хочу...": D

Меня жутко бесят наглые халявщики! Когда кто-то намеревается стрельнуть у меня сигарету, то отвечаю: "Пять рублей". Ибо я свои заработанные деньги за эти сигареты отдала. Я не раздаточный пункт, а магазинов с табачкой на каждом шагу. Либо делитесь в ответ жвачками, булочками, соками, вон той вот прикольной зажигалкой и прочее. А лучше зарабатывайте сами на оплату своих пороков, желаний и хотений.